– «Волокуши» на каталку затянуть, – буднично резюмировал водитель «скорой» и указал, собственно, на каталку — железного монстра, из-за которого на крупной по Московским меркам кухне вдруг стало тесно.
– А они… они ниже не фиксируются? Не хочу обидеть, но мы оба тут не Арни.
– Успокойся, мы её сложим сперва, – заулыбался дядька, словно бы не заметив тона моих слов. – Поднять надо всего сантиметров на тридцать.
– Ну да, всего… Начнём? Как тут браться, где?
– Подожди, торопыга. Девчонки, кладите её!
Медработницы поспешно обступили Антонину Сергеевну, начали её уговаривать и, придерживая в четыре руки, чуть развернули её на брезенте и уложили на спину, прямо на пол. Мужик выставил каталку вдоль тела бабули, опустил её к полу и только тогда я приметил, что эта штука, которую я принял за тряпичные ленты, это ни что иное как удобные, ухватистые ручки по бокам этой клеёнчатой тряпицы! Надо же как удобно!
Я радостно схватился за ближайшую ко мне пару, водителю же достались ближние к стене. Нюанс в том, что у меня под ногами мешалась каталка, так что нам было в равной степени неудобно. Рывок, второй!... прощай, поясница, я любил тебя. С третьим, чуть подсобравшись, и поняв как и что лучше делать, мне всё же удалось затянуть тело улыбающейся бабули на каталку.
На этом, увы, моё участие отнюдь не завершилось. Подняв каталку в «высокий» режим, водитель попросил меня о помощи… ну, собственно, «до кареты». И на том спасибо, что не до больницы, да.
Когда мы с каталкой и процессией выбрались на лестничную площадку, путь нам преградила молодая девушка — совсем новый персонаж в этой толчее — и её спутник, плюгавенький на вид, субтильный «юноша» сорока годов, с залысинами на все пятьдесят.
– Мама?! Это что тут? Мама!! – заверещала девица.
Мы с водителем благоразумно изобразили «протокольные» морды и пошли мимо, к лифтам и свободе. Разумеется, грузовой в этот день не работал, у него выходной, а в пассажирский каталка не влезет. Стоя, разве что, но мы с водителем оказались не столь непроходимо циничны. Он, во всяком случае — за себя я уже не был стопроцентно уверен.
Разумеется, мы пошли на лестничную площадку и попёрлись пешком, ступеньки пересчитывать. Со всей доброй сотней Антонины Сергеевны на руках. Благо хоть мужичок тот субтильный оказался... мужиком он оказался, чего уж. Не стал слушать вопли своей подруги с врачами и соседками, а поспешил к нам, где взялся активно и делом помогать: то страховал впередиидущего, а то и подменял. Собственно, на первой позиции пришлось постоять каждому, ведь больше двух пролётов там выстоять не получалось, а этажей аж целых шесть (слава богу, что не мой семнадцатый, господи!).
А внизу нас уже встречают, да. Две девушки-доктора и скандальная дама, которая дочка. Вместе со скандалом, что характерно. Стоят, меня стерегут.
– Так это вы? – сразу наехала на меня девчонка, стоило дверям кареты «скорой» захлопнуться.
– Я — что? Я это я, безусловно. Я ли скорую вызвал, когда вашей маме плохо стало? Столь же верно. Пожалуйста.
– Хватит! Будто я не знаю, что плохо ей стало из-за вас! – тут же окрысилась брюнетка, от чего стала совсем непривлекательной. – Верните деньги!
– Какие ещё деньги, мать?! – тут уж я опешил, начисто потеряв всякий контроль над речами.
– Дома было сорок тысяч! Их нет!! В квартире был только ты, аферист поганый, и «врачихи»!
– И с чего, в таком случае, это вдруг я? Меня долго не было, я за врачихами проследить не мог, они меня отослали соседок-подруг Антонины Сергеевны прислать, что я и сделал. Дескать, паспортные данные нужны и всякое такое, а подруги могут знать, где у неё документы хранятся, вот я и кинулся. Вернулся минут за пять до вашего с супругом прихода.
– Он мне не муж!