Меня постоянно учили избегать обобщений в применении ко всем духам в любом духовном сообществе, с кем бы из них ни приходилось вступать в контакт. Сейчас, в период нашего пребывания здесь, мы сможем увидеть только самую крошечную часть этой огромной сферы духов зла, хотя при этом мы преодолеем гораздо большее пространство, чем это возможно, если исколесить вдоль и поперек такую маленькую планету, как Земля, выходцами с которой являемся мы оба. В духовном мире, согласно универсальному закону, подобное притягивается к подобному, а противоположности взаимно отталкиваются так резко, что смешение их невозможно ни в каком качестве. Словом, в наших странствиях мы побываем только там, где в силу сходства национальности или темперамента мы почувствуем нечто общее между ними и нами, хотя бы в очень малой степени».
Глава 20. Имперский Город
Мы шли по широкой дороге, вымощённой чёрным мрамором. Вдоль её по обеим сторонам темнели рвы, но невозможно было судить об их глубине, так как сверху над ними нависали облака густого пара. Вместе с нами по этой дороге следовали, иногда обгоняя нас, многочисленные духи тёмного цвета. Спины некоторых были обременены тяжелой поклажей, и кое-кто из них даже полз на четвереньках, как животное. Мимо нас прошли большие группы рабов в железных ошейниках, скованные вместе тяжёлыми цепями. Они вышли из вторых, внутренних ворот огромной крепости; очертания её темной громады проступали впереди сквозь густые массы темного тумана. Мощёная дорога, конструкция зданий, внешний вид духов — всё это произвело на меня такое впечатление, словно мы вошли в древний укреплённый город Римской Империи, за исключением того, что здесь всё было грязным и ужасным, несмотря на прекрасную архитектуру и великолепие зданий, формы которых мы могли различать с большим трудом. Вторые ворота выглядели красивее первых и, поскольку они были открыты, мы вместе со всеми остальными духами вошли внутрь. Как и раньше, нас никто не заметил.
«Ты увидишь», — сказал Верный Друг, — «что жизнь здесь совсем такая же, как на Земле во времена, когда этот город, который является не более чем отражением того, земного города, был в самом зените славы и власти. Тогда от него отбрасывались частицы его материальной формы и силой притяжения сливались между собой, пока, наконец, не был создан этот призрачный город и эти здания, пригодные для жизни лишь духовных обитателей. Здесь ты встретишь также и более современные здания, и духов более современного вида; они появлялись здесь по мере развития цивилизации, то есть как следствие бесконечного процесса. Ты также заметишь, что большинство духов всё ещё считают, что живут на Земле, и удивляются, почему всё такое тёмное, грязное и закопченное. Этот город имеет свою копию также и в более высоких сферах; там собрано всё хорошее, справедливое и благородное, что было в жизни земного двойника, и там обитают духи, которые были добрыми и верными людьми. При жизни и городов, и людей духовные эманации отбрасываются как вверх, так и вниз в соответствии с тем, какое количество зла присутствует в их земных деяниях. Поскольку объём злодеяний, совершённых в этом городе, превышает количество добрых дел, этот город наиболее плотно заселён именно в этой сфере. В будущие времена, когда духи, обитающие здесь сейчас, изменятся к лучшему, небесный двойник этого города будет полностью заселён, а это место, где мы находимся сейчас, распадётся в пыль и исчезнет из этой сферы».
Мы оказались в узкой улочке, одной из тех, которые так привычны на Земле. Она вскоре привела нас на огромную площадь, окружённую по периметру великолепнейшими дворцами, а прямо перед нами высился самый роскошный из них. Широкая и массивная лестница с мраморными ступенями вела к арочному входу, а, вглядевшись сквозь туманный мрак, мы различили на здании многочисленные фонари и пристройки. Всё выглядело воистину величественным, но я разглядел на мрачном фасаде пятна крови и слизистые колонии грибов, которые уродовали красоту фасада, свисая с колонн и порталов зданий длинными отвратительными кистями, напоминавшими извивающихся змей. Чёрная склизкая грязь просачивалась между плитами мраморного покрытия, словно город плыл по гнилому болоту, и пар, с шумом выделяясь, кольцами поднимался вверх от земли и плавал над нами в форме страшных фантастических венков, как тени совершённых в прошлом преступлений. По всему пространству огромной площади копошились тёмные фигуры духов: одни входили в ворота дворца, а другие — выходили наружу. Их подгоняли более сильные духи с помощью плёток и кнутов. Раздавались такие пронзительные крики, переходившие порой в поток грязных ругательств, такие проклятия и вопли боли, что воистину то был кромешный ад для пропащих душ! Над всем этим висели черные ночные облака горя, страданий и несправедливости.
Мои мысли обратились очень далеко, к эпохе Римской империи, и я увидел точное отражение её былого могущества, тирании и преступлений, воспроизведённое в этом городе, месте искупления для всех мужчин и женщин, опорочивших своими грехами такую красоту. Я увидел, как, частица за частицей, создавался этот великий адский город, пока, наконец, он не стал величественной тюрьмой для всех злых духов того порочного времени.
Поднявшись вверх по пролету лестницы, мы проникли внутрь и оказались в первом дворе императорского дворца. Никто не заговорил с нами, — казалось, нас вообще не заметили. Мы прошли через несколько небольших залов и наконец приблизились к двери Присутственной Палаты. Тут мой компаньон остановился и сказал мне:
«Я не могу войти вместе с тобой, друг, ибо я уже посещал темного духа, который правит здесь, и, следовательно, моё присутствие тут же вызовет его подозрение, а это помешает тебе достичь цели твоего визита. А цель твоя состоит в том, чтобы вызволить несчастного духа, чьи покаянные молитвы достигли высоких сфер, и ты послан в ответ на них ему в помощь. Ты без труда найдёшь этого духа. Его желание получить помощь уже сблизило нас с ним, а там ты ощутишь это ещё сильнее. Я сейчас на время покину тебя, у меня есть своя работа, которую я должен исполнить, но вскоре мы снова встретимся. Если ты будешь крепок сердцем и волей и не забудешь полученных предупреждений, с тобой ничего плохого не случится. Прощай, друг, и знай, что мне также потребуются все мои силы».
Итак, мы расстались с Верным Другом, и я отправился дальше один, прямо в Палату Присутствия. Внутри, где всё было обставлено в духе прежних императоров, то есть с варварской пышностью, я увидел толпу духов обоего пола. Но я отчетливо различил на всем печать грязного запустения, которое заметил снаружи. Мужчины и женщины, при жизни, несомненно, спесивые патриции, были все изъедены болезнями и от этого стали похожи на прокажённых, только выглядели ещё более отвратительными. Полы и потолки были запачканы огромными кровавыми пятнами, а драпировка из злонамеренных мыслей клоками свисала вниз. Одеяния этих высокомерных особ были изъедены червями и пропитаны гнилостными выделениями их порочных тел.
На величественном троне восседал сам император, отличавшийся в этой толпе как самый гадкий и омерзительный образец извращённого интеллекта и мужского порока. Его черты были отмечены такой жестокостью, что рядом с ним все остальные казались бледными тенями, не выдерживая сравнения. Несмотря на охватившее меня чувство омерзения, я не мог не восхищаться всемогуществом ума и воли этого существа. Высшее чувство всевластного превосходства, пусть над этой жалкой толпой, ощущение того, что даже в Аду он властвует по праву, питало его гордость и стремление управлять хотя бы и в этих ужасных обстоятельствах.
Глядя на него, я мысленно, на очень короткое мгновение, увидел его не таким, каким он предстал передо мной, не таким, каким его видели эти отвратительные существа, окружавшие его, а таким, каким он был когда-то — гордым и красивым мужчиной с жестокими чертами лица, непримиримо безжалостным выражением глаз и взглядом коршуна, но с хорошей фигурой и достаточно сильным обаянием. Все это было отвратительно наблюдать, ибо и при жизни красивая земная оболочка скрывала под собой порок, явленный сейчас духом во всей своей мерзкой наготе.
Я окинул взглядом его придворных и увидел, что все они сохранили подобие своего земного облика, но я знал, что такими, как раньше, они кажутся лишь сами себе. Они и не подозревают, что глубокие и ужасные перемены коснулись не только тех, за кем они наблюдали, но, прежде всего, их самих.
Неужели все они таковы? Нет, один человек, скорчившийся в углу, накинул конец плаща на лицо, чтобы скрыть свои изуродованные черты. Я понял, что он один из всех присутствующих сознает, как омерзителен его собственный облик и как равно отвратительны все остальные.
В сердце этого человека всколыхнулось желание — безнадёжное, как ему казалось, — достичь лучшего, найти путь, пусть тяжёлый и тернистый, но чтобы он вывел его из этой адской ночи и дал ему, пусть даже на час, надежду на жизнь вне ужасов этого места и близости его ужасных собратьев. Увидев его, я понял, что именно к нему я был послан, но пока не знал, как ему помочь, даже представить себе не мог. Я только чувствовал, что сила, которая привела меня сюда, откроет мне путь и укажет средство.
Пока я так стоял, разглядывая все вокруг, темные духи, а главное их властитель, почувствовали моё присутствие. Его лицо исказилось яростью, и голосом, низким, и хриплым от гнева, он потребовал, чтобы я назвал себя и объяснил, как я осмелился появиться перед ним.
Я ответил так:
«Я странник и совсем недавно появился здесь, но не могу прийти в себя от удивления, что в духовном мире существует подобное место».
Дух захохотал страшно и дико и закричал, что они очень скоро просветят меня и разъяснят многие вещи в духовном мире.
«Но раз ты странник», — продолжал он, — «а мы всегда по-королевски принимаем здесь странников, прошу, садись и прими участие в нашем пире».
Он указал на пустующее место рядом с собой за длинным столом, вокруг которого сидели многочисленные духи. Стол был уставлен яствами как для большого пира, какие устраивались в дни прежнего величия. Убранство стола выглядело достаточно реальным, но меня уже предупредили, что всё это — иллюзия в большей или меньшей степени, что пища не способна удовлетворить чудовищный аппетит, который снедает этих бывших обжор и что вино — это огненный напиток, который раздирает горло, но, мучая этих пьяниц, стократно усиливает жажду, вместо того чтобы утолить её. Меня предупредили, чтобы я не ел и не пил ничего из предлагаемого в этих местах, чтобы не принимал приглашений отдохнуть; ибо в этом случае они поглотят мою энергию, притянут меня к своему уровню и я окажусь в их полной власти. Я ответил: