В их настоящем состоянии ума им не возможно было помочь в любом случае.
Вскоре мы покинули эту интересную пару, и оказались у подножия больших темных гор, и при помощи странно бледного светящегося зарева, которое висело пятнами над ними, мы смогли исследовать их немного. Не было никаких проложенных тропинок, и скалы были очень обрывистые, таким образом, мы поднимались, как могли — поскольку я должен объяснить, что, беря на себя определенную часть условий этой низкой сферы, я потерял способность подниматься по желанию и плавать, которая была, как правило, у тех, кто достиг Рассветной Страны. После трудного подъёма на одну из ближних вершин горы, мы начали движение вдоль одного гребня, слабо освещенного странными мерцающими вспышками легких фосфоресцирующих огней, и созерцали по обе стороны от нас обширные глубокие пропасти среди скал, тёмные обрывы, и ужасно смотрящиеся черные впадины. Из некоторых из них доносились продолжительные скорбные крики и стоны а изредка просьба о помощи. Я был очень потрясён при мысли, что внизу, на таких глубинах страдали духи, и я совершенно был в недоумении, как им помочь, когда мой компаньон, который показал поразительное рвение при всех моих усилиях по спасению людей, предложил, чтобы мы сделали канат из большей части разросшихся здесь, выглядевших завялыми сорняков и травы, которые росли в малые расщелинах обычно таких голых скал, и на таком канате я мог бы опустить его вниз, поскольку он был более приспособлен к такому способу подъёма, чем я, и таким образом мы смогли бы освободить некоторые из этих духов из их ужасного положения.
Это было хорошая идея, таким образом, мы принялись за работу и вскоре имели канат, достаточно прочный, чтобы выдержать вес моего друга, поскольку вы должны знать, что в духовных, так же как и в материальных вещах, вес является сравнительным понятием, и плотность этих низких сфер имеет гораздо большую прочность и вес, чем у духа, принадлежащему к более продвинутой сфере, и хотя ваши вещественные глаза во время земной жизни не смогли бы воспринимать моего друга-пирата ни по какой вещественной форме, ни по весу, и только очень незначительное развитие ваших духовных способностей позволило бы вам видеть его, а также ощущать его присутствие, хотя дух следующего уровня, более высокого, всё ещё остался бы невидимым для вас. Таким образом, я не заблуждаюсь, что является невероятным, когда я говорю о весе моего друга, который для каната, сделанного из духовной травы и сорняков, был столь же большой нагрузкой, как имело бы место с земным человеком и земными материалами. Закрепив один конец каната к скале, дух спускался стремительно и уверенно, приобретя эти навыки для себя во время работы в качестве матроса. Вскоре там он закрепил канат вокруг тела бедного беспомощного, которого он нашел лежащим и стонущим в самом низу. Затем я вытягивал канат и духа, и когда он был в безопасности, я опускал снова канат моему другу и доставал его, и когда мы сделали всё, что могли для спасённого, мы пошли и помогли ещё многим подобным способом.
Когда мы вытащили столько, сколько мы смогли найти, произошла очень странная вещь. Фосфоресцирующие огоньки исчезли и мы остались в полной темноте, в то время как таинственный голос, плавая, как показалось, в воздухе, сказал: «Идите теперь дальше, ваша работа здесь закончилась. Те, которых вы спасли, были пойманы в свои собственных капканы и силки, которые они делали для других, получили их для себя, до того времени, когда раскаяние и желание искупить смогли приблизить к ним спасателей, которые помогли им освободиться из темниц, которые они самостоятельно создали. В этих горах много духов, заключенных в тюрьмы, тех, кто ещё не может быть спасён никем, поскольку они бы только представляли опасность на свободе для других, а пагубное воздействие и зло, которое они будут распространять вокруг, делают их более длинное заключение — необходимостью. Ведь эти темницы — их собственные творения, поскольку все эти большие горы страданий — результат и продукт человеческих земных жизней, и эти пропасти — всего лишь духовные копии тех пропастей отчаяния, в которые они вогнали своих несчастных жертв в земной жизни. Только когда их сердца размягчатся, и когда они возжелают свободы, чтобы сделать добро вместо зла, их темницы откроются и они будут извлечены из своего жалкого существования, в которое погребла их собственная ужасная жестокость по отношению к другим».
Голос умолк, и одиноко, в темноте, мы нащупывали нашу дорогу вниз среди гор, пока мы снова не достигли ровного места. Те ужасные таинственные темные долины вечной ночи — те высокие горы эгоизма и гнета — настолько заморозили моё сердце, что я, действительно, был рад, что для меня нет больше необходимости надолго здесь задерживаться.
___________________
Наше странствие теперь привело нам к огромному лесу, странные фантастические деревья которого походили на то, что каждый видит в некотором ужасном кошмарном сне. Безлиственные ветви были подобны живым рукам, которые тянулись в разные стороны, чтобы схватить и удерживать несчастного странника. Длинные змеевидные корни тянулись подобно скрученным веревкам, и пытались сбить его с ног. Стволы деревьев были голыми и почерневшими, как если бы их обожгло губительным дыханием огня. Вместо коры сочилась густая грязная слизь и подобно клеящемуся воску, цепко удерживала любую руку, которая касалась его. Большие колеблющиеся завесы некоторой странно темной атмосферы, подобно мху, накрывали ветви, как покров, и помогали окутать и изменить курс любого, кто попытается проникнуть через этот призрачный лес. Слабые приглушенные крики, подобно тем, кто изнурён и наполовину задушен, исходили из этого ужасного леса, и тут и там мы могли видеть, лишённые свободы, души, удерживаемые, подобно пленникам, в объятии этих необыкновенных темниц, изо всех сил пытающихся освободиться, и всё же неспособных сдвинуться ни на один шаг.
Я задавался вопросом, «Как мы можем им помочь?» Некоторые были пойманы за ноги — сплетённые корни удерживали их, как в тисках. У другого рука была приклеена к стволу дерева. Другой был закутан в покров черного мха, в то время как у иного голова и плечи были схвачены несколькими ветвями, которые закрывали их. Дикие, свирепо смотрящие животные бродили вокруг них, и огромные стервятники хлопали крыльями у них над головой, но всё же, казалось, неспособными коснуться любого из пленников, хотя они и пребывали так рядом.
«Кто эти мужчины и женщины?» — спрашивал я.
«Они те», — был ответ, «кто смотрел с наслаждением на страдания других, те, кто натравливал на своих собратьев, чтобы их рвали на куски дикие животные, чтобы они могли получать возбуждение от их страданий. Они — все те, кто без какой-либо причины, лишь по жестокому вожделению, многими различных способами и многих в разных возрастах, мучили, заманив в ловушку и убили тех, кто был более беззащитным, чем они сами, и для всех их теперь здесь освобождение придёт лишь тогда, когда они извлекут урок милосердия и жалости к другим и испытают желание спасти другого от страданий, даже за счет собственного горя. Затем будут сняты эти путы и цепи, которые удерживают их, и они затем смогут пойти дальше, чтобы через свой труд искупить свою вину. До того времени никто не сможет им помочь — ни один не сможет их освободить. Их освобождение должно быть результатом их собственных более милосердных желаний и стремлений. Если ты повторно представишь себе историю вашей Земли и задумаешься, как человек во все времена и во всех странах тиранил, угнетал и мучил своих собратьев, ты не будешь задаваться вопросом, почему этот обширный лес так сильно заселён. Посчитали правильным позволить тебе увидеть, для твоего собственного обучения, это ужасное место, однако, ни у кого из этих существ, которые ты видишь и сожалеешь, до сих пор не наступили внутренние перемены, чтобы ты смог им помочь, ныне ты перейдёшь в другой регион, где ты сможешь сделать больше хорошего».
___________________
После того, как мы покинули Леса Отчаянья, не пройдя далеко по нашей дороге, я увидел к моей большой радости, что к нам приблизился мой друг Хассейн. Однако, помня, о предупреждениях Аринзимана, я подал ему установленный знак и получил пароль в ответ. Он сказал, что прибыл с посланием от моего отца и от моей возлюбленной, которые прислал, действительно мне, ласковые слова любви и поддержки. Хэссеин сказал мне, что моя миссия будет теперь проходить среди тех больших масс духов, злые наклонности которых произошли только от их интеллектуальных способностей, и их изобретательностью при совершении преступлений. «Они — те», — сказал он, «кто был правителями людей и королями рассудка во всех областях, но кто извратил и злоупотребил своими способностями, которыми они были одарены, и пока они не сделали них проклятием, а не благословением.
С большинством из них ты должен будешь быть начеку в любом случае, как против соблазнов, которые они будут пытаться протащить, чтобы искусить тебя, так и против предательств любого вида, который они будут практиковать на тебе. Среди них находятся, тем не менее, некоторые духи, которым ты послан в помощь и на кого твоё собственное ощущение и обстоятельства тебе укажут, и кому твои слова будут нравиться и твоя помощь будет ценной. Я не буду по всей вероятности приносить тебе послания снова, для этого можно послать кого-то другого, а ты должен, прежде всего, помнить и встречать каждого приходящего к тебе с недоверием, пока он не сможет тебе подать знак и символ, который я дал тебе. Ты теперь, фактически, собираешься вторгнуться в лагерь противника, и ты обнаружишь, что твоё поручение известно им и они будут возмущаться, притворяясь, что это им подходит. Опасайся, затем, всех их лживых обещаний, и даже если они будут казаться самыми доброжелательными, не доверяй им больше всего».
Я обещал помнить и учитывать все его предупреждения, а он добавил, что я должен буду на какое-то время расстаться с моим верного спутником, пиратом, поскольку он не может безопасно следовать со мной в тех местах, к которым будет вести мой путь, но он пообещал, что оставит его на попечении того, кто сможет помочь ему вскоре оставить эту темную страну.
После того, как я передал моей возлюбленной и моему отцу свою любовь и радушные послания, которые Хассейн обещал доставить им, мы расстались, и я отправился в точно определённом направлении, весьма ободрённый и обнадёженный хорошими известиями и любящим посланием, которое я получил.
Глава 22. Развлечения в Большом Городе Ада — Слова Предупреждения
Я продолжил двигаться, но через короткий отрезок дороги я видел, что Верный Друг сидел на обочине, очевидно ожидая меня. Я был искренне рад видеть его снова и иметь дальнейшие наставления от него. Мы приветствовали друг друга с большим радушием. Он был теперь, как он сказал мне, назначен сопровождать меня во время моего настоящего странствия, и он рассказал мне о многих странных обстоятельствах, которые случились с ним и которые, я уверен, были очень интересными, но поскольку они должным образом не принадлежат моему собственному странствию, я не буду рассказывать о них здесь.
Верный Друг стал подыматься со мной на высокую башню, с верхней части которой мы могли бы увидеть на всём протяжении город, что собирались посетить — этот предварительный обзор, он сказал, вероятно, окажется полезным и интересным для нас обеих. Мы были, как я говорил, всегда окружены этим темным полуночным небом и тяжелой дымчатой атмосферой, весьма подобной черному туману, но всё же отличающейся от него и не совсем такой плотной, так как можно было видеть через неё. Тут и там эта темнота была освещена в некоторых местах странным фосфоресцирующим светом, который я описывал, а в другом месте зловещим пламенем, разожженным от жестоких страстей духовных жителей.
Когда мы поднялись на верхнюю часть высокой башни, которая, оказалось, была построена из черных камней, мы увидели лежащий ниже под нами широкий участок темной страны. Тяжелые ночные облака, подвешенные на горизонте, а ближе всего к нам находился большой город, странная смесь великолепия и развалин, которая характеризовала все города, которые я видел на этой темной земле. Безлесная почерневшая пустошь окружила их и большие массы темно кровянистых испарений, висели, нависшими над этом большом городе скорби и злодеяний. Могущественные замки, высокие дворцы, красивые здания, всё отмечено разорением и упадком — все затемнённые и запачканные пятнами греховных жизней жили внутри них. Пребывающие в разрушенном состоянии, но всё же скрепляемые магнетизмом их духовных жителей — здания, которые оставались таковыми до тех пор, пока служили как узы, которые ткут земные жизни их духовных жителей, держали их в этом состоянии, и распалось бы в пыль всякий раз, когда покаяние души должно разорвать те узы и позволить им свободно перемещаться; растертые в порошок, однако, лишь чтобы быть восстановленными другой греховной душой в форме, в которую его земная жизнь, полна удовольствий, должна будет сформировать. Здесь был дворец — там около него лачуга. Подобно как жизни и желания проживающих духов были сплетены и смешались на Земле, так были и их жилища сооружены друг с другом рядом.
Вы когда-либо задумывались, кто пребывает ныне на Земле, что товарищи из ваших земных жизней могут быть связаны с вами и в духовном мире? Как узы магнетизма, которые вы сформировали на Земле, могут соединить ваши духи и ваши судьбы в духовном мире так, что вы сможете только с большими трудностями и с большими страданиями разъединить их? Таким образом я видел в этих зданиях передо мной дворец гордого патриция, построенный из его желаний, и обезображен его преступлениями, соединенным со скромными жилищами его рабов, его паразитов и сводников на Земле, которые были, несомненно, сформированы их страстью и изуродованы их злодеяниями, и между жилищами и его дворцом там были те же самые узы духовного магнетизма как между ним и теми, кто был участниками и орудиями его злых устремлений. Он больше не способен, непосредственно, освободиться от них и их назойливости, а они лишиться, непосредственно, его тирании, до тех пор, пока более высокое и более чистое желание не сможет проснуться в душах одного или других из них и таким образом поднять их выше из настоящего уровня. Таким образом, происходит так, что они снова и снова переживают свои земные жизни, как в ужасном сновидении, возбужденным их прошлыми воспоминаниями, которые наглядно показывают им снова и снова, подобно на подвижную панораму их прошлые деяния и исполнителей, для того чтобы ни при каких диких выходках в этой темной стране они не смогли избежать грызущего действия их совести, до тех пор, пока последнее вожделение похоти и греха должно быть истреблено из их душ.