Такой способ контролирования, или воздействия, бестелесными по отношению к смертным применяется во множестве случаев. Люди, которые по глупости прибегают к нему, чтобы оправдать свою распутную жизнь, либо в поисках фривольного духа-компаньона, либо из праздного любопытства вторгаются в тайны, слишком глубокие для их мелочных душ, часто на свою беду улавливаются духами низшего порядка, которые скитаются неприкаянные по земному уровню, и даже духами из более низких сфер, которые окончательно овладевают смертными, и до такой степени, что те становятся не более чем марионетками в руках духов, причем последние пользуются их телами как им заблагорассудится. Многие слабовольные мужчины и женщины, из тех, что в обычных, незагрязнённых обстоятельствах вели бы хорошую и чистую жизнь, вовлекаются силой злобного влияния в грех, который сами они вряд ли совершили бы; они падают в грех, в котором наряду с ними самими повинны и духи, воспользовавшиеся слабостью этих смертных грешников. Искушая живых и используя их организм, злобные духи умножают свой ужасный счёт и становятся виновными вдвойне. Греша и вовлекая в грех души других людей, они опускаются на самое дно и, чтобы освободиться и подняться из глубин порока, им потребуется претерпеть многие годы, а в некоторых случаях и многие столетия страданий.
По роду своей деятельности я многократно исполнял роль сопутствующего духа, но меня посылали с тем, чтобы я дал почувствовать смертному, какие страшные последствия его ожидают, если он поддастся искушению. Иногда я не прямо контролировал поступки смертного, но охранял его от влияния блуждающих по земному уровню духов соблазна. Моей задачей было противостоять им силой моей воли, чтобы поставить перед ними барьер и помешать им общаться с моим подопечным с целью повлиять на него.
Если же смертный уже впустил в себя духов низшего порядка, они будут продолжать затрагивать мысли несчастного и внушать ему своё, хотя и с трудом.
В то время я не знал всего этого и считал, что моей задачей является лишь охранять тех, к кому меня посылали, я был лишь последним звеном в длинной цепи духов, которые оказывали помощь одновременно со мной. Все они располагались ступенчато, и каждый вышестоящий должен был прийти на помощь тому, который был на ступень ниже его, в случае, если последний оказался бы бессилен или не справился со своей задачей. Отведённая роль также служила мне уроком самоотречения и жертвенности, когда я в ущерб моим удобствам мог оказать помощь другому. В своем положении духа на земной поверхности я был полезен тем, что мог противопоставить свою материальную силу воли воздействию духов-искусителей в той атмосфере, куда дух более тонкой организации не проник бы, в то время как я, крепко связанный с Землей, в таких же обстоятельствах мог вступить со смертным в связь, недоступную для более продвинутого духа. Моей задачей было с помощью снов, когда мой подопечный спал, и навязчивых мыслей, когда он бодрствовал, воздействовать на душу этого человека таким образом, чтобы он пережил всё, что в своё время пережил я, чтобы он ощутил весь ужас страданий, тяжкие угрызения совести и страх, высшую степень презрения к себе, пережитую некогда мной, — всё, что я испытывал повторно, перебирая в памяти события моей прошлой жизни. Все мои чувства передавались ему в душу, пока они не овладевали им до такой степени, что начинали неотвязно преследовать его в форме ужасных предположений о последствиях замышляемых им грехов.
Я не буду сейчас вдаваться в подробности моего опыта на том этапе, поскольку он знаком многим и по эту сторону жизни. Скажу только, что я вернулся с сознанием того, что спас многих от западни, в которую попался сам, и этим частично заплатил за собственные грехи. Мне пришлось несколько раз отправляться с такой миссией, и каждый раз я возвращался с победой. Здесь я должен остановиться и заметить, что своему быстрому успеху в духовном мире, успеху, который удивлял многих, знавших меня в моём жалком состоянии при моём появлении в духовном мире, равно как и моей способности противостоять всем встречным искушениям, я обязан не столько себе, сколько чудесной помощи и участию, которые давали мне постоянство и любовь её, моего доброго ангела, чей образ не раз вставал между мной и грозящим мне злом. Как бы ни просили, как бы ни умоляли меня другие, всё было напрасно, я прислушивался только к её голосу, а к остальным поворачивался спиной.
Если я не помогал земному существу, меня посылали к несчастным духам, которые всё ещё блуждали в темноте, как некогда я сам. К ним я являлся как представитель Братства Надежды, держа в руке светильник, похожий на маленькую звёздочку, символ этого ордена. Его лучи рассеивали темноту вокруг меня, и я мог видеть, как бедные и несчастные духи ползают по Земле по двое и по трое или одиноко, беспомощно и жалко ютятся в каком-нибудь углу, слишком ослабленные, слишком беспомощные, чтобы воспринимать что-либо.
Моей задачей было указать им путь в Дом Надежды, где побывал я сам, или, в других случаях, объяснить им, каким образом они могут помочь себе, оказывая помощь окружающим, и таким путем заслужить благодарность тех, кто был в ещё более жалком положении, чем они сами. Каждой несчастной и страждущей душе давался свой особый целительный эликсир, поскольку каждый страдалец нёс в себе свою тайну, у каждого была своя причина, толкнувшая его на совершение греха.
Глава 6. Сумеречная Страна — Дары Любви — Долина Эгоизма — Страна Не-Знающих-Покоя — Земля Скупцов — Земля Игроков
Заканчивая работу в каком-либо месте, я обычно возвращался в Сумеречную Страну, где отдыхал в большом здании, принадлежащем нашему братству. Его облик не представлял собой ничего примечательного, за исключением того, что в нём было не очень темно, не очень уныло, не очень пустынно, а в маленькой комнате, которая была у каждого, находились вещи, которые мы заслужили в награду за наш труд. Например, в моей комнате, которая выглядела довольно пустой, у меня хранилось величайшее сокровище. Там находился портрет моей возлюбленной. Он более напоминал её отражение в зеркале, чем творение художника, ибо, когда я внимательно смотрел на неё, она улыбалась мне в ответ, словно чувствовала мой взгляд, а если я очень хотел знать, чем она занимается в данный момент, картина менялась, демонстрируя мне и это. Этот факт рассматривался всеми моими собратьями как высочайшая привилегия, которая была мне дарована, судя по объяснениям, в равной степени как за её любовь и постоянство, так и за мои собственные стремления исправиться. Мне тогда же было показано, каким образом этот живой образ, через призму света от астрального уровня, отражаясь, попадал в свою рамку в моей комнате, но в этой книге я не могу говорить об этом подробнее. Другим даром от моей возлюбленной была белая роза, которую я поместил в маленькую вазу. Она никогда не увядала и не засыхала, она всегда оставалась неизменно свежим, ароматным и постоянным знаком её любви, и от этого я стал звать возлюбленную моей белой розой.
Я так скучал по цветам! Страстно любя цветы в своей земной жизни, я не видел ни одного цветка со времени своей смерти, после тех цветов, которые моя возлюбленная положила на мою могилу. В этой стране не было цветов, не было ни листочка, ни травинки, ни деревца, ни кустика. Сухая и жгучая земля эгоизма не дает никому из нас ни цвета, ни зелени. Именно об этом сказал я ей во время одного из моих кратких визитов, когда её рукой смог написать ей короткую записку. Так вот, именно тогда я сказал ей, что, кроме её святого портрета, у меня нет ни одной красивой вещи, чтобы остановить на ней взгляд. Тогда же она попросила позволения передать мне от неё цветок, и дружеский дух принес ко мне в комнату эту белую розу, сразу же после того, как я вернулся с Земли и от неё. Ах! Вы, видящие вокруг себя столько цветов, недостаточно цените их, допуская, чтобы они увяли в ваше отсутствие. Вы и вообразить себе не можете, какую радость этот цветок принёс мне, и как трепетно я хранил его, её портрет и те короткие слова любви, которые она написала мне однажды. Во время своих путешествий я носил их с собой, из сферы в сферу, и они, как я надеюсь, останутся со мной навечно.
___________________
За время пребывания в Сумеречной Стране я много путешествовал и видел множество различных и необычных стран, но во всех их присутствовал один и тот же налет холодности и запустения.
Одним из таких мест была большая долина среди серых скал и туманных и холодных серых холмов, окружавших её со всех сторон, с сумеречным небом над головой. Там также не было ни травинки, ни одного даже самого жалкого кустика, чтобы оживить пейзаж и добавить ему цвета, повсюду были только скучные и одинокие серые валуны. Все, кто обитал в этой долине, знали в своей жизни только себя и ощущали только себя, закрыв свои сердца от проникновения в них красоты и доброты бескорыстной любви. Они жили исключительно ради самих себя, ради собственного удовольствия, ради удовлетворения собственных амбиций и теперь не замечали ничего и никого, кроме себя и окутывающего их жизнь тяжелого серого безмолвия. Существа в великом множестве беспокойно передвигались по равнине, но, странно, они так углубились в себя, что утратили способность видеть что-либо вокруг.
Эти несчастные создания оставались невидимыми друг для друга, пока их не побуждала к действию мысль сделать что-нибудь для другого, а не только для себя. В этом случае они начинали осознавать присутствие окружающих и, пересилив себя, чтобы облегчить участь своего ближнего, они смягчали собственную судьбу; тогда, наконец, их застывшие чувства начинали раскрываться, и цепи, удерживающие несчастного в подернутой дымкой Долине Эгоизма, не в силах уже были удерживать его долее.
___________________
Кроме этой долины, я побывал в огромной, сухой, песчаной стране, покрытой крайне скудной растительностью. Обитатели её делали слабые попытки разбить сад возле своего жилья. В некоторых местах лачуги во множестве, тесно ютились друг к другу, образуя крошечные и довольно большие города. Но всё хранило налет неприятного запустения, порожденный духовной нищетой обитателей. В этой земле тоже царили эгоизм и жадность, хотя безразличие к чувствам других и не доходило до такой степени, как это наблюдалось в серой долине. Из этого следовало, что её обитатели охотнее искали контакта с окружающими. Многие были переселенцами из серой долины, но среди них были и те, кто пришёл сюда прямо с Земли. И теперь эти несчастные души изо всех сил пытались подняться хотя бы немного выше, и, как только им представлялся случай или возможность преодолеть собственный эгоизм, сухая почва вокруг их лачуг оживала, и на свет появлялись редкие и тонкие травинки вместе с крошечными побегами кустов.
Какими же жалкими выглядели лачуги в этой земле! Какими потрепанными, отталкивающими и ничтожными были люди, похожие на нищих бродяг, а ведь многие при жизни на Земле считались самыми богатыми и знаменитыми представителями бомонда и буквально купались в роскоши. Все они тратили своё богатство только на себя и собственные удовольствия, бросая остальным людям лишь жалкие крохи от своего богатства. Вот поэтому, как я уже сказал, они и оказались в этой Сумеречной Стране, жалкие нищие в море духовных богатств, которые они могли бы легко обрести при жизни, сравнявшись с царями, но, упустив эту возможность и с этим уйдя в духовный мир, они — все, и великие и ничтожные, — неизбежно оказались здесь, в месте, где все обезличенны и жалки и духовно бедны.
Некоторые из них начинали ссоры и потасовки, жалуясь, что в этом месте с ними плохо обращаются, если учитывать то, какое высокое положение они занимали в прошлой жизни на Земле. Они считали, что другие виноваты во всём более, нежели они сами: они приводили с свою пользу тысячи оправданий, тысячи причин, чтобы заставить хоть кого-нибудь выслушать историю их собственных ошибок в их субъективной интерпретации. Были среди них и такие, кто пытался продолжить интриги своей земной жизни, внушить своим слушателям (разумеется, за чужой счёт), что они нашли способ покончить с этой скучной жизнью, лишённой комфорта, они изощрялись в выдумках, стараясь осуществить свои хитроумные планы и подбивая тех других стать их сообщниками. Таким был скучный ход жизни в стране Не-Знающих-Покоя.
Всем, кто желал меня слушать, я говорил слова утешения, подсказывал спасительные мысли или помогал отыскать праведный выход из этой страны. Через некоторое время я прошёл всё вдоль и поперёк и наконец вошел в Страну Скупцов. В ней жили исключительно скупцы, ибо кто ещё может быть приверженцами истинных скупцов, кроме подобных им, тех, кто разделяет их всепоглощающее желание накапливать ради удовольствия накопления.
В этой стране жили мрачные скорченные существа с длинными пальцами, похожими на когти, которыми они рылись в черной земле, подобные хищным птицам в поисках затерявшихся золотых зёрен. Иногда их усилия увенчивались наградой. Находя золотые монеты, они прятали их в маленькие кошельки, которые были всегда при них и которые они засовывали за пазуху, поближе к сердцу, как нечто самое дорогое на свете. Как правило, они бродили поодиночке, не приближаясь ни к кому, инстинктивно избегая друг друга, в страхе быть обворованными и лишенными любезного их сердцу сокровища.
ebooksa