— Роберто ведь намекал…
— Я помню. Ты неспроста ведь взяла его в любовники.
— Сама не знаю… Роберто сказал, что сеньор угрожал его матери.
— Ох уж эти наши сеньоры… Думают, человека не только жалованием нужно держать, но и за горло. Роберто прямо сказал: не только ворюга, но не богохульник и не изменник.
— Разбойник?
— Возможно, — сеньор Мендес сам удивился, как легко далось ему обвинение. — Нужно узнать у твоего Роберто. Как ты сказала — сеньор не доверяет ему? Этим можно воспользоваться.
— Я… попробую, — Кончита ещё боялась, но решение было принято.
Вырваться к Роберто камеристка постаралась как можно скорее. Позволив ему утолить желание, обняла и шепнула.
— Боюсь, погубит тебя твой сеньор.
— Не лезь не в своё дело, болтливая баба.
— Как не моё? Думаешь, мне всё равно?
— Знаю я вас. Со мной тешишься, а пропаду я — найдёшь другого, чтоб перед ним ноги раздвинуть.
— Не хочу я, чтоб ты пропадал, — не позволяя себя оскорбиться, Кончита теснее прижалась к любовнику.
— Глупая баба. Лучше гуляй, сколько тело захочет. Не один, так другой.
— Роберто, ты говоришь, как отпетый. Не может такого быть, что никак тебе не спастись от твоего сеньора.
— Кто его разберёт… Хитрый он, — грубый и недоверчивый Роберто после утех расслабился, к тому же знал, как любовница ненавидит его сеньора.
— Подумай.
— Что ты затеяла, баба? — подручный главаря разбойников с подозрением посмотрел на обнявшую его и положившую голову на его грудь камеристку.
— То и затеяла, что не хочу, чтобы тебя погубил твой сеньор.
— Служить ему выгодно. Опасно, само собой, а как деньги иначе добыть? Большие деньги, Кончита, ты таких и не видела, хоть и служишь у герцога.