И будем жить в вечном страхе, что однажды Филипп найдет способ отомстить, добраться до нас…
– Геррах, не уходи, – все же взмолилась я. – Не оставляй меня одну.
– Я зайду им с тыла, – упрямо сказал он. – Эффект неожиданности. Шшаса пойдет со мной.
Ящерица приподняла голову и удивленно моргнула.
– Но еще не сейчас, – шепнул Геррах, настойчиво целуя меня в шею, высвобождая мои плечи из рубашки. – Я всю ночь не спал, думал, как сниму с тебя эту одежду. Ты так пахнешь, Амедея…
Я бы не отказалась принять ванну с мыльной пеной, но Геррах провел носом по моей шее, блаженно жмурясь.
– Может, лучше отдохни? – неуверенно предложила я.
– Ты даешь мне сил, шехсайя, – заверил Геррах, и я не стала с ним спорить.
А после, когда он уснул, вытянувшись на смятом нашими жаркими объятиями одеяле, я гладила его сильную спину, прислушиваясь к спящей магии. Мелодия звучала так красиво и ровно, и может, если слегка подтолкнуть… Стихии послушно потекли за моими пальцами, наполняя руны силой. По гладкой горячей коже побежала рябь чешуи. Пальцы кололо и жгло, и по позвоночнику потекли капли пота.
Геррах прерывисто вздохнул, а потом сгреб меня в охапку и прижал к себе, так что я даже пикнуть не успела.
– Люблю тебя, – пробормотал он. – Я обязательно вернусь, Амедея. Но если вдруг… Пойдешь к красным горам. Знаешь созвездие дракона?
– Знаю, – ответила я. – Но ты вернешься, Геррах, и мы пойдем вместе.
***
Охлаждающие артефакты полопались один за одним, и маги взбунтовались, требуя передышки. Слабаки и бездельники! И толку от них – чуть. Амедея сумела сделать кольцо, дающее абсолютную защиту, из мотка проволоки да чешуи. Ведьма! Лучшая из тех, что поймали за последние годы в Аль-Малене. И он ни за что ее не упустит.
Дорожка следов бежала на север, сделав небольшой крюк к оазису, в котором Филипп с негодованием нашел деталь платья, усыпанного камнями. Амедея выбросила его как никчемную тряпку. А ведь он сам подбирал этот наряд, мечтал, как она снимет его после финала горячих игр и останется совсем беззащитная, пристыженная и дрожащая от страха.
Филипп собирался обойтись с ней аккуратней, чем с другими своими женщинами. Но теперь передумал. Пусть поймет, как сильно его рассердила!
А что до дракона – Филипп прикажет содрать с него кожу и подарит ее Амедее. Пусть попробует наделать из нее артефактов.
Филипп довольно захихикал, потирая драконье кольцо на пальце. Он даже подумал – не приказать ли магам действовать осторожней, чтобы Амедее было проще опознать своего любовника, но промолчал. Главное, чтобы дракона не стало.
– Долго еще? – нетерпеливо спросил он.
В колеснице было жарко как в кастрюле. Белый пиджак Филипп давно снял, оставшись лишь в рубашке, насквозь промокшей от пота, и чувствовал себя почти голым. На груди чесались старые руны, требуя подпитки, и Филипп машинально повторил их рисунок на блестящей поверхности колесницы, но тут же отдернул руки, обжегшись о раскаленный металл.