– Вот спасибо, – усмехнулся он.
– Я даже сделал на вас ставку. В мясорубке принимают с таким коэффициентом – вы бы знали! Так что если вы выживете и дойдете до финала – мы озолотимся!
– Ты отличный казначей, – похвалил его Геррах. – И прекрасный друг.
– Все, хватит разговоров, отошел! – надсмотрщик небрежно оттолкнул Эвраса тупой стороной пики.
– Шестой сектор! – выкрикнул Эврас, подпрыгивая и выглядывая из-за плеч толпы, что потекла к зрительным рядам. – Я купил места до финала! Покажите, кто тут дракон!
Геррах кивнул и отошел к своим, в красных плащах.
Амедея уже на арене, и его сердце забилось чаще от того, что совсем скоро он ее увидит. Возможно, он и правда сглупил. Подождал бы немного, выкрал бы ее – может, было бы проще, чем из тюрьмы. Но он не смог бы сидеть в шестом секторе рядом с Эврасом. Он должен быть рядом с ней. Потому что она его шехсайя.
В сухом языке пустыни нет подходящего слова, чтобы объяснить, что она для него значит. Он сказал – желанная, и Амедея оттолкнула его. Но шехсайя – это куда больше…
– Добровольцы, построились, – скомандовал надсмотрщик, орудуя палкой с ловкостью, выдававшей в нем отличного воина. Если бы он оказался на арене, то Геррах, пожалуй, постарался вы вывести его из строя первым. – Играем по командам: красные плащи против синих. Выжившие из команды победителей отправляются дальше.
– А из команды проигравших? – спросил кто-то.
– Горячие игры проводят во славу богов, – пояснил надсмотрщик, прохаживаясь туда-сюда между двумя рядами бойцов. – Бог войны радуется, когда мы проливаем кровь в ненасытный песок, и дарует силу нашим воинам и здоровых сыновей нашим женам. А богиня жизни плачет, и над сухими землями Аль-Малены идет дождь. Понимаешь?
Хитро устраивать горячие игры перед сезоном дождей.
– Если выжил в проигравшей команде, значит, твоя кровь неугодна как жертва богам. И ты уходишь.
Один из мужиков, грузный и неповоротливый, и больше похожий на пекаря чем на воина, вытер нос синим плащом и покосился на дверь позади. Какой бы порыв ни привел его сюда, он уже прошел.
– Но поскольку тут все добровольцы, то в поддавки мы играть не будем, – сказал надсмотрщик.
Между командами опустили решетку, с арены понеслись резкие звуки фанфар.
– Ты что, и правда дракон? – спросил кто-то из синих плащей. – Говорят, драконы из яиц родятся. Или ты по старинке? Ничего своей мамке не поцарапал, чешуйчатый? Тяжело было вылупляться?
Геррах не реагировал на подначки, но уважал их как средство вывести из себя противника.
– Не тяжелее чем тебе родиться из псины, – ответил он.
Мужик тут же ринулся к нему, но надсмотрщики быстро оттолкали его прочь.