– О чем вы хотели со мной поговорить? – нарушила я затянувшееся молчание. Да и взгляд мага начинал смущать.
Он будто очнулся, сел прямее, но голову все же положил на спинку кресла. Силы еще не вернулись окончательно. Дверь приоткрылась и в гостиную вошла Сиенна. Она принесла дымящийся ароматный кофе для своего хозяина, крепкий чай с мятой для меня, булочки, масло, сыр и джем. На какое-то время она растерялась, не понимая, как накрыть на стол, ведь мы с мистером Холлом сидели довольно далеко друг от друга. На мой взгляд, это показалось ей странным, однако экономка быстро справилась с задачей. Она отставила поднос и направилась к витрине с сервизами. Достала из-за резного стекла еще тарелку, на скорую руку сделала нам бутерброды и поставила угощение на столики, что были рядом с нами. Для меня на большой обеденный, для мистера Холла на маленький кофейный. Так любопытно было наблюдать за тем, как предметы появляются в ее руках, а потом исчезают, стоит экономке выпустить их из рук. Я опустила глаза, чувствуя взгляд мага. Сиенна удалилась из комнаты так же тихо, как и появилась.
Мистер Холл взял свой кофе и сделал долгожданный глоток. Он прикрыл от удовольствия глаза, оставил чашку в руке и снова откинулся на спинку кресла.
– Я хотел немного рассказать вам о Дриэне, а точнее об Алададриэне.
Я невольно подалась вперед, желая оказаться ближе и не упустить ни единого слова. Этот вопрос занимал мои мысли уже так долго. Невыносимо долго. Я жаждала знать как можно больше. Сердце зашлось восторгом от предвкушения. Я затаила дыхание и совсем забыла про угощение, что так старательно приготовила для нас Сиенна.
– Алададриэн был рожден от искры Улиэндера, – не открывая глаз, начал свой рассказ мистер Холл. – Тогда еще он не был камнем. Улиэндер представлял собой нечто напоминающее вспышку или зарницу. Только он не был молнией или другим природным явлением, скорее сгустком магии, несущим огромнейшую энергию. Улиэндер дал жизнь обоим мирам, он же их объединил. Он питался от Алады, а потом питал Дриэн. Тем самым миры были взаимосвязаны. Алада несла свет в Дриэн, и в те времена мой мир походил на сказку. Волшебство во всех его чарующих проявлениях процветало, люди мирно сосуществовали с миром магии, они уравновешивали, сглаживали и озаряли светом Дриэн.
Мистер Холл распахнул глаза, я вздрогнула, понимая, что не дышала все это время, слушая его бархатистый голос. А еще я поймала себя на том, что не могу отвести глаз от его лица. Когда маг рассказывал о своем мире, его лицо казалось умиротворенным. Заметив мой взгляд, мистер Холл усмехнулся, отвел глаза и сделал еще один глоток.
Я смутилась и выпрямилась на стуле, очень осторожно нащупала чашку, чтобы хоть чем-то занять руки. Еще мгновение тишины и мистер Холл поднялся на ноги, продолжая свой рассказ:
– Таким Дриэн мог быть только благодаря Аладе.
– Таким? – едва шевеля губами, переспросила я.
– Да, таким – чарующим, возбуждающим, уютным, радужным, искрящимся, благотворным, безмятежным, дарующим покой и счастье. Конечно же, ни один мир не может быть безупречным. Бывало всякое. Люди есть люди, даже если они магические существа.
Мистер Холл сам усмехнулся своим словам, поставил чашку на стол и сложил руки на груди.
– Оба мира не могли существовать друг без друга, и об этом знал буквально каждый в Алададриэне. Точнее, конечно, могли, но уже не в первозданном виде. После раскола Дриэн продолжительное время погружался во мрак. Он стал холодным, мрачным и жестким. Свет покинул мир магии вместе с Аладой. Только когда люди и маги объединяются, наступает баланс, так необходимый обоим мирам. Алада пострадала меньше, поскольку Улиэндер покровительствовал ей больше. Люди слабее, ранимее, уязвимее. К другим своим детям Улиэндер был более жесток. Одарив нас больше, чем людей, Улиэндер был строже и требовательнее к существам, нежели к людям.
– Вы говорите о нем так, словно Улиэндер живой, способный на чувства и поступки, – завороженно проговорила я.
– В каком-то смысле так и есть, – сказал маг. – Он хоть и выглядел как некая светящаяся субстанция, – простите, я не могу объяснить понятнее, ибо это нужно видеть. Только так, иначе слов просто недостаточно. Я видел, как он менялся, как сиял или тускнел, как делался больше или меньше. Улиэндер очень ярко демонстрировал магам недовольство или благосклонность.
– А почему он не наделил всех какими-либо способностями? Почему обошел людей? – спросила я.
– Полагаю, ради того самого баланса. Людям он подарил больше света, любви, добра, сострадания. Не могло быть все сразу и у всех сразу. Таков закон не только природы, но и магии. Равновесие. Но вы не подумайте, оба мира были вполне согласны, ибо умели ценить дарованное.
– И что, совсем никто не возражал? – удивилась я. – Вы же сказали, что люди всегда остаются людьми. Порок рано или поздно прорывается даже сквозь самое благое.
Прямо на моих глазах, которыми я пристально наблюдала за мистером Холлом, его лицо изменилось, будто окаменело. На миг он застыл, и мне показалось, что его память устремилась куда-то далеко. Я не смела тревожить мага, просто ждала.
– Конечно, нет, мисс Янг, – очень тихо сказал он. – Были и те, кто хотел обладать магией, кто считал, что Улиэндер поступил с ними несправедливо. И особенно это касалось тех, кто был выделен магией.