Людоед,

Их цель – создавать массовку, заполнять вакуум несовершенства мира, неизбежно образующийся вокруг трагедии. Леонов даже не знал, что хуже – мертвая тишина или гвалт «стервятников». Наверное, и то, и то отвратительно, но оба этих явления всегда сопровождают преступления, только в разные временные отрезки.

Миша прошел сквозь толпу, не глядя на лица. Среди них наверняка попадутся знакомые, а ему не хотелось знать, что люди, с которыми он здоровался каждое утро, – «стервятники», питающиеся чужим горем. Ему не хотелось разочаровываться в соседях. Он прошел к детской площадке и присел на карусель. Вчера он видел здесь человека. Большой мужчина в горном костюме. Одежда спецподразделений, и, как показалось Мише, те немногие свидетели, что у них были, говорили о камуфляже. Нет, сторож из дачного поселка не мог ошибиться.

Он ведь мужик, наверняка служил. Нет, он не мог ошибиться. Меняет ли это дело? Ни черта не меняет. Что камуфляж, что «горку» можно купить в интернет-магазине, и человек, надевший костюм, мог иметь к спецподразделениям да и к армии вообще отношение весьма косвенное.

– У нее внутри член.

Миша дернулся: Сидихин его напугал.

– Кто бы сомневался.

– Но только он не принадлежит ни одному из тел в квартире. Хотя тот мужик, что в кухне, тоже лишился своего отростка. – Сидихин сделал паузу. – Со стопроцентной уверенностью я скажу после взятия ДНК, ну а пока… я сужу по срезу и цвету кожи.

– Цвету кожи? – удивился Леонов. – Ты серьезно? Там что, член негра?

– Ну, почему сразу негра? Если б так, то и анализа ДНК никакого не надо. Нет, не негра. Кожа темнее, но явно белого человека.

– Черт! Как-то поднадоела эта херовая эстафета…

Сидихин кивнул.

– Ладно, мы поехали. К вечеру отчет предоставлю.

Миша проводил эксперта взглядом, думая об эстафете. Нормальной, без отрезанных рук и членов. Такое нормальное командное состязание с одной-единственной палочкой. А что, если?.. Леонов даже дернулся от пришедшей ему мысли. А что, если убийца тоже затеял какую-то игру? Нет, не подбрасывая им улики с одного места преступления – на другое. Но что, если убийц несколько? И они передают части тел убитых друг другу? Какова вероятность, что шизанутые собьются в стаю?

Надо позвонить Ильину. Начальник не первый год охотится за этими зверями, так что наверняка знает – возможен такой поворот в деле или нет.

8

Ильин подошел к магнитоле, вещающей с помехами на весь подвал, и выключил ее. Тишина обрушилась на бетонную коробку. Надо признать, большую коробку. Зачем кому-то понадобилось включать радио в пустом подвале? Включили, а потом срочно понадобилось уйти?

– Срочно понадобилось уйти, – тихо произнес Ильин.

Сбежать? Или?..

По определению здесь никого не должно быть. Никого и ничего. Радиола в совершенно пустом доме смотрелась неуместно даже без звука. Звук нужен, чтобы скрыть другой звук. Ильин шагнул в центр подвала и встал под тусклой лампочкой. Осмотрел пол, потолок вокруг. Крюк был в десяти сантиметрах от лампочки. Через завиток, похожий на поросячий хвостик, был продет обрывок веревки. Крюк мог служить для чего угодно и для кого угодно. Но Ильин – сыскарь, и эти кольца с веревками не представлялись ему приспособлением для подвязывания помидоров. Опыт, приобретенный на его работе, не позволил ему так думать.

Громкая музыка, подвал в заброшенном доме и крюк с обрывком веревки сложились в одну, не очень приглядную картину. Здесь что-то произошло или готовилось произойти.