Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец

Его спросили, почему так, и он сказал:

У упившегося ум притупляется, пламя вожделения гаснет, человеку нет вреда от своих рук и языка. А наевшегося до отвала обуревают глупейшие желания, им овладевает вожделение, и низшая душа начинает жаждать своего ублажения.

Шейхи говорили, описывая суфиев:

Они едят, как тяжелобольные, спят, как сокрушённые горем и говорят, как лишившиеся детей.

Обязательное правило – не есть в одиночестве. Следует бескорыстно делиться едой друг с другом.

Не следует садиться за стол молча; приступая, надо сказать «Во имя Бога».

За столом не следует ставить на стол и брать что-либо со стола, не предложив своим братьям.

Первый кусок следует обмакнуть в соль.

К друзьям за столом следует относиться беспристрастно, на равных со всеми остальными.

Сахля ибн Абдаллаха [ат-Тустари] спросили о значении коранического аята:

Аллах повелевает справедливость, благодеяние… (Коран 16:90)

Он ответил:

Справедливость – это беспристрастное отношение к другу за общим столом, а благодеяние – уступить другу лучший кусок.

Мой шейх говаривал:

Каковы шарлатаны! Говорят, что отринули мирское, а сами только и пекутся, что о куске хлеба.

Суфий должен есть правой рукой и смотреть только на свою еду. Во время еды не следует пить, если только вас не мучает жажда. Когда пьёшь, следует лишь утолить жажду, не более.

Не глотай большие куски, хорошо прожевывай пищу и не спеши. Кто делает иначе – противоречит обычаю Пророка и может пострадать от несварения желудка (тухама).

Закончив еду, следует воздать хвалу Богу и ополоснуть руки.

Если двое, трое или больше человек, принадлежащих дервишескому братству, придут на трапезу и откушают, не сказав о том братии, некоторые шейхи считают, что это беззаконно и является нарушением правил общежития.

Другие считают позволительным, когда несколько человек, объединившись вместе, поступают таким образом. Третьи дозволяют это и одному человеку – на том основании, что он обязан соблюдать принцип равенства в коллективе, но не когда он один. Поэтому, когда он один, он свободен от обязательств перед сообществом и не подлежит осуждению за свой поступок.