Хьюстон, 2030: Нулевой Год

— В невольники продали?

— У «баронов» невольников ваще нета. Рабы только. Как стукнет тебе четырнадцать – всё, гуляй. Просто, Джо хотел инвестицию пристроить, пока тощая и не могу под клиентом.

— Вы трое. А Амелия?

— Сестру оставили в борделе. Три месяца не выпускали, пока не стала с пузом. Джо посмеялся: вот говно! Извините, сэр. Джо так сказал. Пацаны отвели Мел к доктору, чтоб беби вытащил! Мел смотрела: по кусочкам разорвал, и в тазик! А ещё, док внутри вырезал. Короче, чтоб детей не было ваще. Джо, такой: Мел, куколка, тридцать третий год – отменяется! Я в твою семью столько бабок вложил, тебе с сестрёнкой за всю жизнь не отработать. Теперь ты не за-кредит, а простая невольница — просекаешь? Зато, Джасси сделают стирал-лаз-акцию – от заведения! Специальное слово. Значит – Джо заплатит доку, чтоб мне тоже всё нафиг вырезали. Как Мел стала невольницей, домой стали отпускать по утрам. Типа: «порченная», никому не нужна, и никуда не денется. А потом, Джо и говорит: Мел, киска, твоя сестрёнка готова начать карьеру. Топай на Кучу, «тряпичным баронам» от меня передашь: отдавайте мою инвестицию назад. «Бароны» против Джо нифига не могут. Но мне повезло. Ваще!

— Повезло?

— Ага! Ка-бум! Аккумулятор взорвался, и – кислотой! Мел привела меня к Джо. Джо поглядел, говорит: нельзя «баронам» доверять, ваще! Отдал инвестицию, а получил назад – уродину! Джасси, детка, твоя карьера – уже закончилась. Проваливай к себе на помойку, копайся дальше в своих отбросах, глиста одноглазая. А я на Кучу шла и – прыгала от радости. По мне, лучше говно… простите, сэр… Какашки из сортиров выгребать, чем к Джо в бордель…

Прибыл запыхавшийся Родриго. В руках – банановый лист с четырьмя рисовыми колобками и рация. Сунув еду Жасмин, сержант доложил, отдуваясь, — Передали общий сбор. Какое-то большое происшествие: три трупа, пятеро покалечилось. Короче, я побежал.

— Мне надо с Вами, сержант? — спросил Марк.

— Сами разберёмся. Не юрисдикция ФБР, всяко. Обычное дело, что-нибудь такое на Куче каждый день. Я только заберу мой колобок. Не доел по дороге… Родриго подхватил чуть надкушенный колобок с бананового листа и помчался в направлении полигона. Опять у сержанта адреналин бурлит, подумал Марк. С такой нервной работой – так легко набрать лишний вес!

— Хотите рисовый колобок, мистер Марк? — предложила Жасмин, — Вкуснятина!

— Марк нерешительно взял угощение и принюхался. Запах свалки исчез. То ли на дамбе относило ветерком, то ли Марк уже так пропитался, обоняние отказывалось регистрировать. Клейкий рис оказался удивительно вкусным.

Жасмин надкусила свой колобок, — Ну вот, так я осталась без глаза, зато не рабыня. Тётушка Кун такая… Она мне не тётушка. Но у «баронов» называется: они все «дядюшки» и «тётушки»… Короче, тётушка Кун и говорит: раз теперь калека, вот тебе жестянка, иди милостыню собирай или объедки ваще. На Подёнку чтоб ни ногой. Увижу – до смерти поколочу! У «баронов» так заведено. Если раб остался без пальца или одноглазым, на Подёнку ваще не ставят.

Ну да, подумал Марк. Испортит «баронам» конспирацию. Три года назад, если бы с работорговкой сидела одноглазая девочка со шрамиками от ожогов, Марк не стал вопросы задавать, а отправил пройдоху – «тётушку» прямиком в кутузку.

— Но я же тебя встретил на Подёнке уже после ожога?

— Я ходила с жестянкой, а милостыню просить не получалось. Я же не инвалид войны, ваще. Руки-ноги на месте. Кто подаст?

«Скажи нищим НЕТ.» — вспомнил Марк лозунг на плакате «Пути Спасения».

Жасмин затолкала в рот остаток колобка, и, прожевав, продолжила, — Я себе сказала: Джасси – ты же спец! Найди себе работу! Тётушка Кун как раз родила, на Подёнке не сидела. Нормально! Я такая – на Подёнку, и меня почти сразу хозяйка наняла в артель на месяц.

— Спецом по переработке аккумуляторов?

— Не-а! Разведчицей! Протыкать гниль-ямы. Вы видали гниль-яму?

— Сержант рассказывал. Как чирей под землёй?