Хьюстон, 2030: Нулевой Год

22
18
20
22
24
26
28
30

«Абсолютно. Затем, мы начнём говорить за бизнес, и я «нечаянно» проболтаюсь Во, в ФБР получили хорошую зацепку на «Шелдонского Мясника». Естественно, Джо никакого интереса не покажет, но слушать примется в два уха. Заинтересован в деле, даже лапочку Лиен на похороны посылал! Мы знаем, скажу я, жертва была проституткой – нелегалкой, жила в ТШГ, мы установили адресок, а там – младшая сестрёнка и два братика. Меня лично поставили охранять несчастных детишек, потому как они – наши главные свидетели, чтоб пристроить «Мясника» на виселицу. И если детей кто-то хоть пальцем тронет, я ту задницу – непременно найду! Но до смерти убивать не стану. Я же не садист. Просто сделаю газосварочно-проктологическое обследование.»

«Газосварочно-проктологическое

«Ага. Стандартное проктологическое обследование, но с газосваркой. И температура плавно регулируется. Так исторически сложилось, изначальную версию деликатной медицинской процедуры разработали в России, ещё в девяностые годы прошлого века. В Полиции метод использовали для скоростного восстановления забытых компьютерных паролей, а в Мафии – для удобства перевода средств с одного секретного счёта в швейцарском банке на другой такой же. Только технология – была ещё не на уровне. Представляешь, тогда делали – электрическими паяльниками! Варвары!»

Марк поёжился. С «Русским Медведем», – никогда не знаешь, где суровая проза жизни, а где – полёт воображения. «О-кей. Уверен, к твоим «газосварочным» аргументам – Джо прислушается.»

«Возможно, даже не придётся упоминать о газосварочной проктологии. Во-первых, на одной Амелии Джо уже отбил достаточно бабок. Зачем рисковать задницей заради какой-то сестрёнки? Во-вторых, Джо не хочет связываться с делом «Мясника». Головная боль, и плохо для бизнеса. И в третьих, я полагаю, у меня лично – великолепная репутация среди местных банд. Как у нас говорят: слухом земля полнится…»

«Значит правда, ты прострелил ногу этому бедолаге?»

Алекс усмехнулся и повторил, слово–в–слово, что ответил Мировому Судье: «Что-то не припоминаю такого, Ваша Честь. Не припоминаю. На пистолете не нашли никаких отпечатков пальцев, не так ли?! Ни один добрый полицейский не совершит такой ужас…»

«Медведь» выдержал театральную паузу и снова усмехнулся: «Строго между нами, партнёр, клоун сам себе ногу прострелил. Мачизмо так и прёт. Тестостерон у него, видите ли. Или – моча в голову ударила. Прикинь: патрон в патроннике, а ставить пушку на предохранитель, – в школе не учили. Конкретный пацан! Хотел показать мне, как умеет быстро вытаскивать свою пукалку! Но, с христианским смирением: кто я, чтобы испортить парню такую историю? Ежели я расскажу, как дело было, молодой человек потеряет авторитет в банде!»

Нет причин сомневаться, Алекс доставит сообщение Джо Во. Классический балет – по правилам искусства! К сожалению, после Обвала методы с обеих сторон становятся всё менее цивилизованными. Жуткие «джакузи с горячим душем» и «майклы-джексоны», а теперь – «газосварочно-проктологическое обследование»! Как здорово было раньше, когда просто отправляли кого-то «спать с рыбами»!

А ещё, есть и личное достижение: Марку наконец удалось побывать на заводике Штольца. Последние три года, Марк всё обещал себе съездить и поглядеть, что именно там делал Майк. И у занятого следователя никогда не хватало на это времени! Он знал по рассказам сына, заводик немного похож на лабораторию сумасшедшего учёного, и приходится возиться с опасной химией. Однако, Майк приходил домой в прекрасном настроении, а по субботам у сына в кармане хрустела приличная зарплата за неделю. Честно говоря, Марк побаивался идти на эту экскурсию. Не то чтобы он не доверял Фредерику, но до Марка доходили слухи о жутких условиях труда в мусороперерабатывающих мастерских.

Правду сказать, поначалу Марк был немного шокирован. Когда он и Жасмин вошли на заводской двор, Фред и Саманта сливали желтоватый синтетический бензин из бомбы. От паров бензина, глаза Марка мгновенно наполнились слезами, заставив несколько раз чихнуть. Как во второсортном научно-фантастическом фильме, лица Саманты и Фредерика прикрывали сильно поцарапанные защитные очки, носы – зажаты бельевыми прищепками, а во рту – гофрированные пластиковые трубки. С противоположной стороны, трубки сходились к толстому стояку от канализации, уходившему вверх, на крышу сарая.

«Не приближайтесь!» — приказал Фредерик, на мгновение вынув трубку изо рта. Из-за прищепки на носу голос звучал смешно. Безумный учёный вложил трубку обратно в рот и сделал глубокий вдох, приготовив следующую фразу: «Это займёт ещё пару минут.»

Бензин перестал капать из сливной задвижки, и Фредерик повернул рукоятку. Сделав ещё один глубокий вдох, выпустил трубку изо рта, аккуратно заткнув наконечник пластиковым колпачком. «Можете подходить. Вот эту бомбу ещё загрузим, и на сегодня всё.» — инженер двинулся к Марку, на ходу стягивая очки.

Марк осторожно потянул носом воздух. Запах бензина почти улетучился. «Что это за трубки, Фред?»

«Шнорхели. Арне придумал.» — объяснил Фредерик: «Раньше мы использовали респираторы, но фильтры довольно быстро забиваются. Сейчас трудно найти хорошие фильтры от фенола.»

«Клёвая штука.» — сказала Жасмин: «В бумажной мастерской такого ваще нета. Милли и Берти всегда ходили красноглазые, от гиппо-клоп-рита

Фредерик улыбнулся: «От чего глаза красные были?»

«От гиппо-клоп-рита, сэр. Типа отбеливателя. Делает старую бумагу опять белой.»

«О, это же гипохлорит натрия! Как ты умудрилась запомнить: гиппо-клоп…?!»

Пока Марк представлял Жасмин хозяину заводика, Саманта закончила возиться с крышками канистр, и подошла к трио.