Мой дорогой друг, похоже, я переоценил свои силы. Я думал, что справлюсь с письмом за день, но вчера я не добрался и до середины своего рассказа. Придётся писать в несколько приёмов, чтобы позже отослать вам всю историю целиком. Мне не хочется показаться вам бесчувственным бревном, но если вы позволите, я пропущу печальные подробности дней, последовавших за трагической смертью Кристиана. Безутешное горе моей матушки, безмолвная скорбь моего отца, моё одиночество. Каждый из нас переживал эту трагедию по-своему. Теперь, когда вы знаете, что приключилось с моим братом и какую зловещую роль в этом событии сыграл Наездник, вы можете легко понять мои чувства, которые я испытывал, глядя на его портрет. Вернёмся же в Оружейную комнату, к разговору между мной и отцом незадолго до моей помолвки.
Услышав, что отец всё ещё винит себя в случившемся, я порывисто обнял его. Мы постояли так немного, а когда разомкнули объятия, отец подошел к портрету и снял его со стены. Я не сразу понял, зачем он это делает, но когда он положил картину на стол изображением вниз, то с удивлением заметил какие-то записи на её обратной стороне. Подойдя к столу, я склонился над холстом и принялся пристально его изучать. На самом верху чьей-то уверенной рукой была начертана ещё одна фраза на латыни:
Под латинской надписью размещалась таблица из трёх колонок, смысл которых был мне непонятен. В первой шли порядковые номера от единицы до пятнадцати, во второй значились цифры от одного до трёх, а ячейки в третьей колонке были заполнены только в некоторых местах, в остальных же стояли прочерки. Эту таблицу легко воспроизвести, поэтому привожу её здесь для наглядности.
Внимательно осмотрев оборот злополучного портрета, я снова обратился к отцу:
— Вы знаете, что означает этот шифр?
— Да, сын мой. Латинская фраза в сочетании с таблицей и есть вторая часть правила Пренстонов. Но прежде, чем я расскажу тебе о нём подробно, не мог бы ты поделиться со мной своими наблюдениями? Что в этих записях показалось тебе любопытным?
— Хорошо, попробую, — согласился я и снова склонился над столом. — Во-первых, заглавная надпись, которую я перевёл бы как «Выживет только старший». Звучит угрожающе, но пока оставим эмоции в стороне и сравним её с надписью на самом портрете.
Я несколько раз перевернул картину, вглядываясь в латинские буквы.
— Хм… Могу ошибаться, но мне кажется, что обе надписи были сделаны одним и тем же человеком. Вероятно, художником, который написал портрет Наездника. Сам портрет точно датировать не возьмусь, но учитывая общее состояние полотна и сетку кракелюров на красочном слое… Думаю, ему лет триста, не меньше.
Отец одобрительно кивнул, и я, ободрённый, продолжил.
— Теперь — таблица. Похоже, первые пять строчек были начертаны одновременно. Почерк, пропуски между цифрами, цвет чернил — всё говорит о том, что некто написал их сразу, одним махом. Остальные строчки добавлялись по одной, и каждая строчка смотрится по-иному. Чернила использованы разнородные, перья тоже, да и почерк отличается. Наверное, это нечто вроде регулярной ведомости, которая заполнялась разными людьми.
Отец выглядел довольным.
— Неплохо, Арчи, совсем неплохо! А что ты скажешь по поводу содержания таблицы? Есть ли какие-то закономерности?
— Хм. Единственное, что сразу бросается в глаза, это прочерки в третьей колонке напротив единиц во второй. Но если цифра во второй колонке отличается от единицы, то в третьей колонке появляется буква «V», снабжённая порядковым номером.
— Да, всё так. Ну, а первая колонка, порядковые номера от единицы до пятнадцати?
Я задумчиво воззрился на таблицу. С одной стороны, логично нумеровать записи по порядку. С другой, возможно, в этой колонке есть некий более приближённый к нашей ситуации смысл. А если… Абсурдная, невероятная мысль пришла мне в голову, но чтобы проверить её, нужно было сначала заглянуть в семейный архив. Когда-то давно я провёл немало времени, изучая наше генеалогическое древо, и один трагический эпизод изрядно поразил моё воображение.
— Подождите-ка… А ведь это у пятого баронета Пренстона было трое сыновей, причём двое из них были близнецами, и они погибли в детстве? Кажется, утонули в озере?
— Да, мой мальчик. У сэра Джейкоба, пятого баронета Пренстона, — отец потёр переносицу, вид у него был усталый. — Хорошо, Арчи. Больше не буду испытывать твои аналитические способности, они безупречны. Мне просто хотелось, чтобы ты сначала посмотрел на эту шараду без подсказок с моей стороны. А теперь настало время для семейного предания, которое передаётся в нашем роду от отца к сыну — в день, когда единственный наследник Пренстонов объявляет о своём намерении жениться.
Отец повесил портрет на место, и мы сели за стол прямо напротив него. Я чувствовал, что страх перед существом, изображённым на куске ветхого холста, начинает отступать. Я слушал негромкий голос своего отца, а сам будто наблюдал со стороны, как на смену страху приходит гнев. Я больше не отводил свой взгляд от прозрачных глаз Наездника и был готов бросить ему вызов. О, теперь я не хотел его забывать; напротив, теперь мне хотелось знать о нём всё.
ebooksa