нечто существует (действуя как высшая причина), потому что нечто происходит.
Блаженство есть удовлетворение всех наших склонностей (и extensive по их многообразию, и intensive по их степени, и protensive по продолжительности). Практический закон, основывающийся на мотиве блаженства, я называю прагматическим (правило
благоразумия); а закон (если такой закон существует), имеющий своим мотивом только
достойность счастья, я называю моральным (нравственным) законом. Прагматический
закон советует, что нужно делать, если мы хотим быть причастными к блаженству, а
нравственный закон повелевает, как мы должны вести себя, чтобы быть лишь достойными
блаженства. Прагматический закон основывается на эмпирических принципах, ведь без
помощи опыта я не могу знать ни своих склонностей, требующих удовлетворения, ни
естественных причин, способных удовлетворять их. Нравственный закон отвлекается от
склонностей и естественных средств их удовлетворения и рассматривает только свободу
разумного существа вообще и необходимые условия, единственно при которых она
согласуется с распределением блаженства сообразно принципам и, следовательно, может
по крайней мере основываться на одних лишь идеях чистого разума и быть познана a priori.
Я допускаю, что действительно существуют чистые нравственные законы, которые
совершенно a priori (не принимая во внимание эмпирические мотивы, т. е. блаженство) определяю все наше поведение, т. е. применение свободы разумного существа вообще, и
что эти законы повелевают безусловно (а не только гипотетически, [т. е.] при допущении
других эмпирических целей) и, следовательно, обладают необходимостью во всех
отношениях. Я могу допускать это положение с полным правом, ссылаясь не только на
доказательства самых просвещенных моралистов, но и на нравственное суждение всякого
человека, если он стремится отчетливо мыслить себе подобный закон.
ebooksa