надлежит делать, т. е. чтобы все поступки разумных существ совершались лишь так, как
если бы они возникали из некоей высшей воли, охватывающей или подчиняющей себе все
частные воли. Но так как моральный закон остается обязательным для всякого частного
пользования свободой, если бы даже другие [существа] не действовали сообразно этому
закону, то ни природа вещей в мире, ни причинность самих поступков и их отношение к
нравственности не определяют, как будут относиться их последствия к блаженству; и
указанная необходимая связь надежды на блаженство с неустанным стремлением сделать
себя достойным блаженства не может быть познана разумом, если положить в основу
только природу, а должна быть лишь предметом надежды в том случае, если высший разум, повелевающий согласно моральным законам, будет положен в основу и как причина
природы.
Идею такого мыслящего существа, в котором морально совершеннейшая воля, связанная с
высшим блаженством, составляет причину всякого блаженства в мире, поскольку оно
находится в точном соотношении с нравственностью (как достойностью счастья), я
называю идеалом высшего блага. Следовательно, чистый разум может находить основание
практически необходимой связи между обоими элементами высшего производного блага, а именно умопостигаемого, г. е. морального, мира, только в идеале высшего
первоначального блага. Так как мы посредством разума необходимо должны представлять
себя принадлежащими к такому миру, хотя чувства не дают нам ничего, кроме мира
явлений, то мы должны допускать умопостигаемый мир как следствие нашего поведения в
чувственно воспринимаемом мире, и так как в чувственно воспринимаемом мире подобной
связи нет, то мы должны допускать моральный мир как загробный мир. Следовательно, Бог
ebooksa