Предсказанная волку,

22
18
20
22
24
26
28
30

Так как Юм был, пожалуй, самым проницательным из всех скептиков и так как, без

сомнения, ничто так не повлияло на пробуждение основательного исследования разума, как

его скептический метод, то полезно обрисовать, насколько это соответствует моей задаче, ход умозаключений и заблуждений этого проницательного и достойного философа, которые вначале все же напали на след истины.

Глава 16

Юм, возможно, догадывался, что в определенного роди суждениях мы выходим за пределы

нашего понятия о предмете, хотя никогда полностью не развил этой мысли. Такие суждения

я назвал синтетическими. Нет ничего затруднительного в том, каким образом я могу

посредством опыта выйти из понятия, которое я имел раньше. Опыт сам есть синтез

восприятии, обогащающий мое понятие, которое я имею с помощью такого восприятия, другими прибавляемыми понятиями. Но мы полагаем, что можем также a priori выйти за

пределы нашего понятия и расширить свое знание. Мы пытаемся сделать это или с

помощью чистого рассудка в отношении того, что по крайней мере может быть объектом

опыта, или даже с помощью чистого разума в отношении таких свойств вещей, а также в

отношении существования таких предметов, которых никогда не бывает в опыте. Скептик

Юм не различал этих двух видов суждений, хотя и должен был сделать это, и считал такое

самообогащение понятий и, так сказать, самопорождение нашего рассудка (вместе с

разумом) без оплодотворения опытом прямо невозможным; поэтому он считал все

предполагаемые -априорные принципы их воображаемыми и находил, что они не более как

возникающая из опыта и его законов привычки следовательно, эмпирические, т. е. сами по

себе случат правила, которым мы приписываем мнимую необходимость и всеобщность. В

обоснование этого странного положения он ссылался на всеми признаваемое