Предсказанная волку,

22
18
20
22
24
26
28
30

области, а неведение во всех возможных вопросах определенного рода. Таким образом, скептицизм есть привал для человеческого разума, где он может обдумать свое

догматическое странствование и набросать план местности, где он находится, чтобы

избрать дальнейший свой путь с большей уверенностью, но это вовсе не место для

постоянного пребывания; такая резиденция может быть там, где достигнута полная

достоверность познания самих предметов или границ, в которых заключено все наше

знание о предметах.

Наш разум не есть неопределимо далеко простирающаяся равнина, пределы которой

известны лишь в общих чертах; скорее его следует сравнивать с шаром, радиус которого

можно вычислить из кривизны дуги на его поверхности (из природы априорных

синтетических положений), и отсюда уже определить лить с точностью его содержание и

границы. Вне этого шара (сферы опыта) для разума нет объектов; даже вопросы о такого

рода предполагаемых предметах касаются только субъективных принципов полного

определения отношений, которые бывают между рассудочными понятиями в пределах

этого шара.

Мы действительно обладаем априорными синтетическими знаниями, как это видно из

основоположений рассудка, антиципирующих опыт. Тот, кто не в состоянии понять

возможность их, может, правда, вначале сомневаться, действительно ли они присущи нам

a priori; но он еще не имеет права видеть в этом их невозможность, пользуясь только силами

рассудка, и признавать несостоятельными все шаги разума в этом направлении. Он может

только сказать: если бы мы усматривали их источник и подлинность, мы могли бы