соответственно априорным основаниям; то ограничение его, которое есть лишь
неопределенное знание о никогда полностью не устранимом неведении, может быть
установлено также и a posteriori, на основании того, что при всяком нашем знании все еще
должно быть познано. Первый вид знания о своем неведении, возможного только
посредством критики самого разума, есть, следовательно, наука, а второй вид знания о
своем неведении есть не более как восприятие, о котором нельзя сказать, какие выводы из
него можно сделать. Если я представляю себе поверхность Земли (согласно чувственной
видимости) как тарелку, то я не могу знать, как далеко она простирается. Но опыт
показывает мне, что, куда бы я ни пошел, я всегда вижу вокруг себя пространство, в котором
я мог бы идти дальше; таким образом, я вижу ограниченность моего каждый раз
действительного знания о Земле, но не границы всего возможного описания Земли. Но если
я достиг уже знания того, что Земля есть шар и что ее поверхность есть поверхность шара, то я и из небольшой ее части, например из величины одного градуса, могу точно и по
априорным принципам познать диаметр, а посредством него - и все границы Земли, т. е. ее
поверхность; и, хотя я не имею сведений о предметах на этой поверхности, я знаю тем не
менее длину ее окружности, величину и пределы.
Совокупность всех возможных предметов для нашего познания представляется нам в виде
плоскости, которая имеет свой кажущийся горизонт, а именно то, что охватывает ее всю, и
называется это понятием разума об абсолютной целокупности. Эмпирически достигнуть
всего этого в целом невозможно, а все попытки определить его a priori согласно некоторому
принципу были тщетны. Тем не менее все вопросы нашего чистого разума относятся к тому, что может находиться за пределами этого горизонта или по крайней мере на его границе.
ebooksa