понятия. В математике это-априорное созерцание, направляющее мои синтез, и в ней все
выводы могут строиться непосредственно на основании чистого созерцания. В
трансцендентальном познании, пока оно имеет дело только с понятиями рассудка, такой
путеводной нитью служит возможный опыт. Доказательство здесь не показывает, что
данное понятие (например, понятие того, что происходит) прямо ведет к другому понятию
(понятию причины), так как такой переход был бы недопустимым скачком; оно показывает, что сам опыт, стало быть объект опыта, был бы невозможен без такой связи. Следовательно, доказательство должно вместе с тем показывать возможность прийти синтетически и a priori к определенному знанию о вещах, которое не содержалось в их понятии. Без этой
предусмотрительности доказательства, подобно воде, выступившей из берегов, бурно
устремляются туда, куда их случайно ведет поток скрытых ассоциаций. Видимость
убедительности, основанная на субъективных причинах ассоциации и принимаемая за
уразумение естественного сродства, не может уравновесить сомнения, неизбежно
возникающего по поводу таких рискованных шагов. Поэтому все попытки доказать закон
достаточного основания, по общему признанию сведущих людей, были тщетны; и, пока не
появилась трансцендентальная критика, философы, не будучи в состоянии покинуть этот
принцип, предпочитали упрямо ссылаться на здравый человеческий рассудок (прибежище, все да показывающее, что дело разума находится в отчаянном положении), нежели искать
новые догматические доказательства.
Но если положение, подлежащее доказательству, есть утверждение чистого разума и я хочу
посредством одних лишь идей выйти даже за пределы своих эмпирических понятий, то еще
более необходимо, чтобы доказательство содержало в себе оправдание такого шага синтеза
(если бы только он был возможен), как необходимое условие своей убедительности.
Поэтому, как бы вероятным ни казалось мнимое доказательство простой природы нашей
ebooksa