Я закрыл голову руками и молча перетерпел всё, что этот слизняк хотел мне сказать языком дубинки и кулаков. Потом он ушёл, но в последнем клочке света из двери я успел заметить, что кувшин остался стоять на полу. Очевидно, таково было распоряжение директора, который не хотел лишать клан Чжоу имущества. Кувшин я выпил, казалось, одним глотком.
После того, как Зиана забрали, мне внезапно сделалось грустно. Я остался один, в темноте и тишине, наедине со смердящим ведром.
— Справедливое небо, — шептал я, стуча зубами. — Ты закон преступило… Зря ты это сделало.
__________
[1] Цюй Юань «Плачу по столице Ину»
Глава 29. Бассейн
Дверь открылась. В меня полетел костыль.
— Поднимайся, — рявкнул воспитатель. Тот самый, что заходил в прошлый раз.
Он посмотрел на пустой кувшин у входа и ухмыльнулся:
— Что, гордость не помешала?
Я молча поднялся на ноги, оперся о костыль. Проковылял ко входу. Два стаканчика, картонный и пластиковый. Таблетка и вода. Я повторил отработанную до автоматизма процедуру. Воспитатель щёлкнул фонариком.
— Рот.
Пока я стоял с раскрытым ртом, он натягивал латексную перчатку, шёпотом ругаясь. Осмотрел придирчиво, заставил поднять язык. Его пальцы скользнули по дёснам.
— Пасть захлопни! — разозлился воспитатель, лишившийся повода применить дубинку. — Пошёл!
Я пошёл. Таблетка растворялась в желудке. Мне казалось, я слышу её шипение, чувствую, как она всасывается в кровь.
Выйдя во двор, я похромал к кухне. Сейчас хотя бы поем. Но сначала — выблюю эту дрянь.
— Куда собрался? — Воспитатель похлопал меня дубинкой по плечу.
— На работу. — Я повернул голову и посмотрел на него. — Или я в отпуске?
— Твоя работа — там. — Дубинка указывала на дверь цеха.
— Нет… Нет, я работаю в кухне! Я прошёл перепрофилирование в прошлом…