Сиверсия

Торопливые шаги, звук падающего тела, озлобленное: «Чертовы норы!».

– Никита! Там Емеля сгинул! Гнида спасательская нас подставила!

Тагир вскинул автомат, целя в Хабарова.

Осадчий вскочил, встал между.

– Тагир, опусти оружие.

– Сами выберемся. Дай мне его! Я его кончу!

– Опусти оружие, – с нажимом повторил Осадчий. – Емеля глупец. Под ноги надо было смотреть. Это не Парк Горького, вашу мать! – вдруг рявкнул он. – А вы еще не осознали! Это подземелья! Ведете себя как на бульваре! Кто мне саквояжи понесет?! Баба?! Чего молчишь? Что у тебя?

Тагир неохотно опустил автомат.

– В моей галерее есть проход, – после напряженной паузы сказал он.

– Хорошо. Привал окончен. Поднимайся, милая барышня. Идти сама сможешь?

Он взял Марину за руку, поднял, сделал с нею несколько шагов.

– Ну, что? Ноги-то держат!

– Вроде бы… – неуверенно сказала она.

– «Вроде бы»! – передразнил ее Осадчий. – Какого ж ты, сука… – он едва сдержал мат и руку, занесенную для удара. – Тебе что, интересно было, сдохнет он или нет?! – он ткнул пальцем в сторону все еще лежавшего на земле Хабарова.

– Я… Я… – Марина всхлипнула. – Я испугалась.

– Чего ты испугалась, курица?

– Что вы, увидев, что я… Вы начнете… вы… – она заплакала.

– Только интима с такой хитроумной сучкой нам не хватало! Была бы у тебя башка не перевязана, я б тебе по уху съездил! Без вариантов! Сама пойдешь! А спасатель саквояжи Емельянова понесет. Отстанешь – оставим. Крысы тебя сожрут. Боишься крыс?

Марина испуганно закивала.

– Здесь крысы размером со среднюю собаку…