809
Образ моря, применяемый в отношении к миру сему и здешней жизни, часто встречается в христианской письменности, и, например, характерен для аввы Варсануфия Великого, который часто употребляет его. Например, он говорит: «Ты брошен в бушующее море (εἰς τὴν ζάλην, ἐκβλήθης τῆς θαλάσσης), чтобы перенести многие опасности и мужественно побороть девятый вал вместе с нами. И когда с помощью Божией ты выйдешь победителем [из этой борьбы], то вместе с нами войдешь в безмятежную гавань, в Христа Иисуса Господа нашего». В другом месте авва предпочитает говорить о «гавани безмолвия» (τὸν τῆς ἡσυχίας λιμένα), в которую входит корабль подвижника, преодолевший все опасности бурного моря (Barsanuphius and John. Questiones and Answers. Ed. by D. J. Chitty // Patrologia orientalis, 1966, t. XXXI, fasc. 3, № 150, p. 22, 26).
810
Схолия: «Исчисляемые созвучны числам. Конь, скорый в беге, имеет в ногах некую приснодвижную и стремительную стихию; время, быстрое в движении, производит непрекращающееся круговращение самого себя. Действие (πρᾶξις) исчисляемых — энергично (δραστική), ибо его явственно производит кругообразное (κυκλικὸς) число, поскольку шестью шесть порождает шестикратное увеличение себя. Поэтому Слово Духа посредством коней и их числа показывает быстроту, стремительность и решительность добродетельного навыка божественных мужей, на которых и указывает таинственным образом».
811
Ср. близкое по смыслу толкование Дидима Слепца, который говорит, что разумное начало в человеке (ὁ λογισμὸς) владычествует над чувством, а когда преобладает последнее, то человек называется именами животных, соответственно той или иной страсти. Так, когда в нем преобладает гнев (διὰ τὸν θυμὸν), он именуется «львом», когда «земное начало» (διὰ τὸ γεῶδες) — «змеем», когда хитрость — «лисой», когда жажда наслаждений (διὰ τὸ ἡδονικὸν) — «конем». А иные люди, приверженные целиком чувствам, именуются «мулами», поскольку они неспособны порождать божественное (см.: Didyme l"Aveugle. Sur la Genese. T. 1. Ed. par P. Nautin (Sources chretiennes, № 233). P., 1976, p. 322–324).
812
«Εφ» ἡς αἰωρούμενος может иметь смысл «повиснув на волосах», но контекст подсказывает избранный вариант перевода (волосы — известный символ силы).
813
Схолия: «По его словам, кто внушает зрителям ложное представление (πρόληψιν) о своем ведении, только произнося слова, которые он похитил, тот наподобие Авессалома убеждает [одних только] неразумных и по совету Ахитофела (2 Цар. 16:21–23) тиранически вступает в сожитие с благами учителя, оскверняя, словно жен, боголюбезные созерцания для того, чтобы услышали непосвященные. И это, толкуемое как „отбеливающий брат“ (ἀδελφὸς κονιάζων; Эриугена: frater dealbans), то есть брат, обманом завязывающий дружбу, обличает честолюбцев, павших от руки слуг Давидовых, когда [Авессалом] на просторе естественных созерцаний выстроил пеструю [толпу] собственной самонадеянности [для сражения] с сильнейшим Он являет себя ни земли не обретшим, поскольку не обладает устойчивым обыкновением в добродетели, ни неба не достигшим, поскольку вообще не соприкасался с возвышенным навыком истинного ведения. Поэтому он и умирает, пронзенный в сердце тремя стрелами (2 Цар. 18:9–15): памятью о беззаконии, совершенном по отношению к учителю, стыдом от [своей] кичливости несуществующим ведением и неизбежным ожиданием будущего суда. Изобличенный ими, тщеславный погибает, забрасываемый дротиками. А его упреждает принявший смерть через удушение (что было справедливым) злой советчик Ахитофел (2 Цар. 17:23), учивший детей восставать на отцов, когда увидел, что злой совет его потерпел крах. Ибо не мог дальше жить тот, кто обнажил зазорность своей дружбы с Давидом и не смог доказать, что честолюбивый лжеименный гностик есть обладающий силой Слова».
814
Применяя типологическое толкование, преп. Максим толкует отношение Авессалома к Давиду как прообраз отношения непослушного христианина (инока) к своему духовному наставнику, подчеркивая при этом, что в первую очередь через тщеславие и гордыню лукавый побуждает первого к восстанию против духовника. На опасность этих пороков указывали практически все аскетические писатели. См., например, у преп. Иоанна Кассиана, говорящего о тщеславии: «Оно не только с плотской стороны, как прочие пороки, но и с духовной искушает монаха, приражаясь к уму самым тонким злом, так что которые не могли обольститься плотскими пороками, те сильнее уязвляются тщеславием по поводу духовных успехов, и столько оно гибельнее при борении, сколько скрытнее, чтобы предостеречься от него» (Писания преподобного отца Иоанна Кассиана Римлянина. Перевод с латинского епископа Петра. М., 1892, с. 135).
815
Выражение ὁδηγία τοίχου (Эриугена: dux muri) можно переводить и как «путеводитель по стене». В патриотической письменности слово ὁδηγία употребляется сравнительно редко. Иногда оно встречается, например, у св. Григория Богослова, который говорит, что у нас есть много средств, ведущих к высшему Благу (εἰς ὁδηγίαν τοῦ κρείττονος) и воспитывающих в нас добродетели: разум, закон, пророки, Апостолы и т. д., — все это служит указанному Благу (см.: Gregoire de Nazianze. Discours 24–26. Ed. par. J. Mossay et G. Lafontaine (Sources chretiennes, № 284). P., 1981, p. 46).
816
Фраза εἰς τὴν μετοικίαν τοῦ πένθους ἢ τὴν μετοικίαν τῆς μαρτυρίας ἢ τὴν ἀποκάλυψιν αὐτῶν заключает, в себе учение о «сокрушении», характерное для многих отцов Церкви. Понятие πένθος (букв. «печаль, горе, скорбь, сокрушение») в христианстве, по сравнению с античной культурой, коренным образом изменило свой смысл и стало одним из ключевых понятий святоотеческой аскетики. Здесь оно превратилось в противоположность λύπη (также «скорби, печали»): если последняя повергает человека в глубины отчаяния и является по-преимуществу следствием грехов и сама грехом, лишая человека надежды, то πένθος (как «сердечное сокрушение, плач о грехах» и т. д.) просветляет человека и ведет его к вершинам соединения с Богом (см.: Hausherr I. Penthos. La doctrine de la componction dans l"Orient chretien. Roma, 1944, p. 9–13, etc). Преп. Максим (употребляя термин κατανύξις, являющийся синонимом πένθος) уделяет данному учению большое место в «Слове о подвижнической жизни» (гл. 27–41) (см.: Максим Исповедник. Творения, кн. 1, с. 84–92). В «Толковании на 59 Псалом» он понимает «вино умиления» (вернее, «вино сокрушения» — οἰνον κατανύξεως) как «духовное ведение», которое «сокрушает» (κατανύσσει) сердце и вызывает чувство смирения перед величием Божественных благодеяний, оказанных нам (см.: Максим Исповедник. Творения, кн. 1, с. 210). Но и понятие πένθος также встречается в других творениях его. Так, в «Вопросах и недоумениях» преп. Максим толкует «юбилей» (Лев 25:10) как «расторжение уз живущего» или «освобождение живущего от сокрушения» и говорит: «Когда человек стяжает совершенное бесстрастие, тогда расторгает он узы греха, и в освобожденную от сокрушения душу его вселяется радость». В другом месте того же сочинения Каин сополагается с «помышлением плоти» (Рим. 8:6), а Авель — с «сокрушением» или «раскаянием». Поэтому убивающий своим «помышлением плоти» это «сокрушение» внутренне соглашается на порок (см.: Maximi Confessoris Quaestiones et Dubia, p. 9, 58). Вообще, почти каждый православный писатель в Византии так или иначе в своих сочинениях (особенно посвященных этическим вопросам) касался учения о «сокрушении» (подробно см. указанную работу И. Хаузхерра). Например, Никифор Влеммид, автор XIII в., известный не только своими богословскими, но и нравственно-аскетическими произведениями (см.: Барвинок В. И. Никифор Влеммид и его сочинения. Киев, 1911, с. 85–229), заявляет: Сам Врач, по одной только великой и беспредельной Благости Своей, исцелит внутренние смертоносные раны и терзания наши, если только мы будем бичевать сердца наши сокрушением (εἰ κατανύξει πληγοίμεθα τὰς καρδίας) и понесем «дух сокрушен» (Пс. 50:19) (см.: Nicephori Blemmydae Autobiographia sive curriculum vitae necnon Epistula universalior cuius ediditionem curavit J. A. Munitiz (Corpus Christianorum. Series Graeca, vol. 13). Turnhout; Leuven, 1984, p. 54).
817
Схолия: «Он говорит, что Галаад, толкуемый как „изгнание сокрушения“, указывает на злострадание раскаяния; толкуемый как „изгнание свидетельства“, обозначает изобличение совестью [совершенных] согрешений; толкуемый же как „обнаружение их“, выражает исповедь каждого из грешников в отдельности. Придя в такое состояние, ум имеет в себе самомнение, преследуемое неким благом; затем он убивает его самомнение, порожденное им от соития с инородным чувством, и вновь возвращается в Иудею, Иерусалим и дом [свой]. Я имею в виду, что он возвращается к исповеданию Божественных милостей, оказываемых ему, к совершенному бесстрастию добродетелей, к мирному созерцанию сущих в духе и, сверх того, к таинственному богословию, подобному дому Божиему, в котором таинственным образом сокрыты совершенно незримые другими блага».
818
Понятие οἴησις («самомнение, чванство, превозношение»), которое здесь преп. Максим рассматривает как одно из главных препятствий на пути духовного преуспеяния и восхождения к высотам Боговедения, в аскетической письменности понималось в качестве одной из разновидностей греха гордыни или тщеславия. Поэтому против «чванства» неоднократно предостерегают многие христианские писатели. Например, преп Макарий говорит, что христианам никогда нельзя удовлетворяться или успокаиваться на какой-либо из обретенных харизм Духа, на каком-либо [духовном] рассуждении (ἐπὶ λόγοις) или достижении так, будто они уже сподобились совершенства, ибо иначе мы, прельщенные лукавством порока, впадем в обман «самомнения праведности» (ἐν οἰήσει δικαιοσύνης ἀπατηθῶμεν) и останемся вне великих плодов духовного преуспеяния (см.: Makarios/Symeon. Epistola Magna. Hrsg. von R Staats. Göttingen, 1984, S. 122). Преп. Симеон Новый Богослов также часто касается темы опасности «чванства»; сополагая его с «тщеславием» и указывая на то, что оно ожесточает сердце, когда в человеке нет сокрушения. «Самомнение», по мысли этого святого отца, присуще тем, которые, не руководимые Духом Божиим, бродят во мраке, и только отринув его они могут воспринять «истинное научение Святого Духа». Особенно опасно самомнение для занимающихся светскими науками (конкретно у преп. Симеона речь идет о математике): они могут обрести видение «тайн Божиих» лишь стяжав смирение и отринув вместе с самомнением знание, которым до этого превозносились (см.: Symeon le Nouveau Theologien. Chapitres theologiques, gnostiques et pratiques. Ed. par J. Darouzes (Sources chretiennes, № 51). P., 1958, p. 58–60, 106–108).
ebooksa