Творения преподобного Максима Исповедника. Книга II. Вопросоответы к Фалассию

Так, думается, лучше перевести фразу: ταῖς ἐπινοίαις τῶν περιποιητικῶν τῆς σαρκὸς τρόπων λιπαινόμενος. Исходной точкой этих рассуждений преподобного Максима является та мысль, что если греху присуще возникать преимущественно вследствие наслаждения, то он преодолевается скорбью, а одним из главных путей такого преодоления является освобождение ума от «вещественного представления» (или мечтания — ὑλικὴ φαντασία), которое полностью подавляет ум, заставляя его постоянно думать о сохранении плоти. См.: Velker W. Maximus Confessor als Meister des geistigen Lebens. Wiesbaden, 1965. — SS. 156–158.

910

Идея подчинения чувства (то есть греховной плоти с ее низменными удовольствиями) уму заложена в святоотеческой аскетике с самого ее возникновения. Уже преподобный Антоний Великий в одном из своих посланий говорит о том, что тело должно быть очищенным многими постами, бдениями и молитвами. Это происходит, если Дух покаяния отверзает очи души человека — тогда ум его начинает проводить различие между телом и душой и постепенно научается Духом относительно того, как очищать и душу, и тело. Благодаря такому очищению происходит отделение нас от тех «плодов плоти», которые смешались со всеми членами нашего тела после грехопадения, и восстановление этих членов в их изначальном состоянии. В результате тело полностью подчиняется уму, который окончательно очищает это тело от всяких греховных движений. Сие, как говорит преподобный Антоний в другом послании, делает человека подлинно разумным и подготавливает его к тому, чтобы обрести совершенную свободу через Пришествие Господа. Став подлинно разумным, человек познает себя в своей «умной сущности», а, познавая себя, он познает и Домостроительство Творца. См.: The Letters of Saint Antony the Great / Tr. with Intr. by D. J. Chitty. Oxford, 1991. — Pp. 2, 9. При этом преподобный Антоний, как и все отцы Церкви, не мыслит тело как начало злое и порочное само по себе, считая, что оно должно только лишь очищаться от греховных примесей посредством деятельности ума, руководимого, в свою очередь, Духом. См. Rubenson S. The Letters of St. Antony. Origenist Theology, Monastic Tradition and the Making of a Saint. Lund, 1990. — P. 71. Преподобный Максим в своем миросозерцании остается целиком верным этой аскетической традиции первоначального монашества, развивая ее и придавая ей более глубокие богословские измерения.

Схолия: «Он говорит, что когда в нас побеждает разум, то с необходимостью ввергается в мучения плоть, вынужденная рабски служить разуму для [достижения] добродетели».

911

Преподобный Максим цитирует очень свободно. По толкованию епископа Никанора, этими словами «Апостол воссылает хвалу Богу, возродившему нас и в воскресении Иисуса Христа давшему нам твердую опору к надежде (1 Кор 15:14–17) получения еще высших благ, которые даруются нам в конце времен (Деян 20:32), если только мы пребудем в вере. „Мы спасены в надежде“, говорит другой Апостол. И действительно, теперь верующий лишь уповает на спасение, а обладание им есть дело последнего времени, к которому однако должны быть готовы всегда (Мк 13:35–37), в особенности же во дни опасных искушений, которым подвергались читатели Апостольского послания. Здесь в немногих, но сильных словах изображено величие искупления и счастие быть христианином». — Епископ Никанор (Каменский). Толковый Апостол. Ч. I. — С. 513.

912

Ср. одно рассуждение святого Феолипта Филадельфийского, которое, на первый взгляд, звучит неким диссонансом с высказыванием преподобного Максима: «Если возлюбишь ты отречение от мирских вещей и телом, и душой, то бич муки (μάστιξ ὀδύνης) не приблизится к душе твоей и стрела скорби (печали — λύπης βέλος) не уязвит сердца твоего и не омрачит лица твоего. Отделившийся от сластолюбивого обыкновения и отвергший пристрастие к названным выше земным вещам притупляет жало скорби. Ибо Христос является подвизающейся душе и неизреченную радость доставляет сердцу, и эту неизреченную радость не может отобрать никакая сладость мира [сего] и никакое несчастие его». — Добротолюбие. Т. 5. М., 1900. — С. 165. Перевод несколько исправлен по новому критическому изданию творений святого Феолипта: Theoleptus of Philadelphia. The Monastic Discourses / A Critical Edition, Translation and Study by R. E. Sin­kewicz. Toronto, 1992. — P. 90. Но по сути преподобный Максим, как это явствует из нижеследующего его рассуждения, говорит о том же, что и святой Феолипт: скорбь, мука и печаль плотского чувства не могут быть сравнимы с духовной радостью, которая полностью затмевает их своей неизреченной радостью.

913

Схолия: «Плоть принадлежит душе, а не душа плоти. Ибо он говорит, что низшее принадлежит высшему (τοῦ γὰρ κρείττονος φησι τὸ ἧττον), а не высшее низшему. Поскольку же с плотью, вследствие преступления [заповеди], смешался закон греха, который есть чувственное наслаждение, то эта плоть была осуждена через удручения (διὰ πόνων) на смерть; смерть же имела своей целью истребление закона греха. И отчетливо познавший, что вследствие греха и для его истребления вошла [в жизнь человеческую] смерть, всегда преисполнен радости в душе, подвизающейся для того, чтобы закон греха удалился, посредством разнообразных удручений, от его собственной плоти [и он стал бы готовым] к принятию будущей блаженной жизни в духе. А сподобиться ее нельзя иначе, как уже в здешней жизни опорожнив плоть, словно некий сосуд, от закона греха, [который овладевает душой] вследствие [ее] добровольной привязанности к плоти».

914

Ср. толкование блаженного Феофилакта: «Сказав о страданиях, Апостол, чтобы слушатель его не поколебался, как выведенный на страдания и влекомый на бедствия, говорит: не бойся. Страдания „нынешнего времени“, то есть привременные и преходящие, ничего не стоят в сравнении с будущею славою. Не сказал: с будущим покоем, но: славою, которая для многих вожделенна. Где покой, там не всегда слава, а где слава, там и покой. Словом „явитися“ показал, что слава и теперь есть, но скрыта, а тогда она явится, то есть совершенно откроется. Так как она величайшая и неизреченно превосходит настоящий век, то и уготована, как простирающаяся в нескончаемые веки. Поэтому, слушатель, имея в виду, что страдания — „нынешняго времене“, то есть привременны, а слава будущего века нескончаема, презирай страдания и приобретай славу». — Блаженнаго Феофилакта Архиепископа Болгарского Толкования на Послания св. Апостола Павла. М., 1993. — С. 52. Если учитывать контекст последующего стиха Послания к Римлянам, то мысль святого Павла проясняется следующим образом: «Апостол изображает славу, которая некогда должна открыться в искупленных и оправданных как в сонаследниках Христовых, в противоположность их страданиям в мире здешнем. И так как орудие этих страданий в общем смысле — это внешняя, окружающая их природа со всеми ее многообразными силами, поврежденная и враждебная человеку; и так как эта враждебность сил ее, по-видимому, составляет как бы неотъемлемое свойство ее: то Апостол и говорит, что это не существенное свойство твари, что она сама стремится к возвращению своего прежнего существования и с заботливостью ждет той великой эпохи, когда „откровение сынов Божиих“ положит начало ее полного совершенства». — Епископ Михаил (Лузин). Библейская наука. Академические чтения по Св. Писанию Нового Завета. III. (Выпуск второй). Римская Церковь и Послание к Римлянам. Тула, 1905. — Cс. 127–128.

915

Ср. одно поучение преподобного Антония, которое передает в «Житии» его святитель Афанасий: «А для того, чтобы не лениться хорошо содержать в мысли (μελετᾶν — „размышлять“) Апостольское изречение: по вся дни умираю (1 Кор 15:31). Ибо, если будем жить, как ежедневно готовящиеся умереть, то не согрешим». Перед кончиной своей Преподобный, «как бы из чужого города возвращаясь в свой», весело беседовал с братией и «заповедывал им трудиться неленостно (μὴ ὀλιγωτεῖν ἐν τοῖς πόνοις — не быть нерадивым в трудах) и не унывать в подвиге, но жить как бы ежедневно умирая». — Святитель Афанасий Великий. Творения. Т. III. М., 1994. — Сc. 195, 246. Греч. текст: Athanase d"Alexandrie. Vie d"Antoine / Ed. par G. J. M. Bartelink // Sources chrétiennes. № 400. Paris, 1994. — Pp. 186, 362–364.

916

Схолия: «Удовольствием спасительным (ἡδονὴν σωτήπιον) он называет радость души, а скорбью полезной — муку плоти ради добродетели».

917

Скорбь как бы служит «сигналом» имеющегося в наличии зла (τὸ παρὸν κακὸν ὑποσημαίνουσα). Относительно зла см. высказывание преподобного Максима в «Главах о любви»: «Ум, обращаясь к зримым вещам, естественным образом мыслит их посредством чувств. Ни ум, ни естественное мышление, ни вещи и ни чувства не суть зло, ибо они — создания Божии. Что же тогда зло? Ясно, что оно есть страсть естественного мышления, которая не может существовать при [правильном] пользовании умозрениями, когда ум бодрствует». — Творения преподобного Максима Исповедника. Кн. I. — C. 109 (см. также и соответствующее примечание на cс. 276–277). См. еще экскурс в проблему зла в Прологе «Вопросоответов» (Творения преподобного… Кн. II. — Cс. 36–31).

Схолия: «Кто находится во власти страстей и [материальных] вещей, тот устремляется к тому, к чему не следует стремиться».

Схолия: «Кто не принимает с радостью несчастия, лишающего его страстей и [материальных] вещей, тот избегает того, чего не должен избегать».