— С этой минуты вы перестаете говорить, — приказал ей Мейсон. — Пусть говорят другие.
— А что мне делать, если мне будут задавать вопросы?
— Отсылайте всех ко мне. Скажите, что на все вопросы отвечаю я.
— Но, мистер Мейсон, я хотела бы, чтобы все прояснилось. Я хотела бы…
— Разумеется, вы хотите, чтобы все прояснилось и со всем разобрались, — перебил Мейсон. — Кто не хочет-то? Но после того, как все выяснится
— Но ведь они это сделают в любом случае? Разве они…
Мейсон покачал головой.
— Каждый округ надеется, что в другом вас осудят. Если вы получите обвинительный приговор по какой угодно статье в одном из округов, то во втором вы точно получите смертный приговор. Давайте говорить откровенно. Давайте выложим карты на стол и будем смотреть на факты.
Мирна Дейвенпорт внезапно опустилась на стул, словно у нее подкосились ноги и она оказалась без сил.
— Это очень больно? — спросила она.
— Что? — не понял Мейсон.
— Смерть в газовой камере.
Мейсон пристально посмотрел на нее.
— Говорят, что абсолютно безболезненно. Один раз вдохнете газ и отключитесь через десятую долю секунды.
— Уже легче. Мне говорили, что люди долго задыхаются, словно их пытаются душить, кашляют и очень страдают.
— Кто вам это говорил?
— Один человек в этом заведении.
— Из сотрудников?
— Нет, из заключенных.
— Женщина?