Inferente. История одного письма

22
18
20
22
24
26
28
30

— Да в порядке я, — отмахнулся друг. — Смотри сама не замёрзни, пилотесса.

— Да я‑то точно нет. Ты же не зря мне дождевик принёс, — добавила я с улыбкой. — Ну, что, до завтра?

— Давай, — кивнул он, и, дав другу «пять» на прощание, я побежала к своему дому.

Он, как всегда, дождался, пока я взойду на крыльцо. Лишь после того, как я махнула ему оттуда, друг помахал рукой в ответ и отправился домой.

Когда я вошла, родители уже спали, и я незаметно пробралась в нашу с Корсаком комнату. Переодевшись в пижаму, я залезла под одеяло и мигом забыла о холоде снаружи. Усталость брала своё. Я тут же уснула, и правда успев поверить, что с Дрейком всё будет в порядке. В конце концов, иммунитет у него был неслабый.

Но длилось моё неведение ровно до следующего утра, когда второе место за нашей с ним партой оказалось пустым. Я отсидела положенные три пары и сразу после них отправилась к другу. По дороге я прихватила на рынке корзинку любимых ягод Дрейка — малины и черники.

Дойдя до нужного дворика, я отворила калитку и прошла по выложенной камнем дорожке. Одноэтажный каменный дом окружали фруктовые деревья, а черепица на крыше была почти такой же рыжей, как волосы у братьев и их родителей. Ухоженное крыльцо, обвитое виноградом, даже осенью смотрелось приятно. Листья пожелтели и опали, отчего ветви выглядели сиротливо, но и в этом был свой шарм.

Впрочем, и его не хватало, чтобы я могла находиться там вечность, пока мне откроют дверь. Когда я уже подумывала взломать замок, меня осенило подойти к комнате Дигори и Дрейка снаружи.

Обойдя дом, я подобралась к нужному окну и заглянула внутрь. Как я и думала, на кровати лежало бледное подобие моего лучшего друга в серых домашних штанах и бежевом растянутом свитере. Одеяло было скомканным и лежало сбоку, а его волосы, вечно торчащие в разные стороны, сейчас беспомощно разметались по подушке.

Не хотелось его тревожить, но в случае нужды отсюда ничем не поможешь, так что я тихонько постучала. Он поморщился, но всё же приоткрыл глаза.

Бросив взгляд на окно, Дрейк удивленно приподнял брови. Затем всё же потянулся, чтобы открыть створку. Мне этого было вполне достаточно.

— Привет, Дрейк! Тебя не было на занятиях, и я решила забежать. Принесла ягод, — добавила я, приподняв корзинку на уровень глаз.

— О… Спасибо, — вяло, но всё же улыбнулся он. — Тебе бы нужно открыть дверь…

— Не утруждайся, — отмахнулась я, и, оттолкнувшись от выбивавшегося из кладки камня, взобралась в окно.

Комната братьев была не очень большой, но и не маленькой. Деревянный пол застилал старый тканый ковёр с необычным узором некогда ярко–зеленого цвета, а на белёных стенах виднелись карта мира и доска для планирования. Кроме двух железных кроватей, стоящих у противоположных стен, здесь был рабочий стол с двумя стульями и книжный стеллаж. Потолок подпирал деревянный платяной шкаф, потемневший от времени.

Бросив сумку на стул, я пошла мыть малину с черникой.

Кухня была маленькой и светлой. Почти всё её пространство занимали разные полочки и шкафчики, а под потолком висели связки трав. Они распространяли такой приятный запах, что я решила налить нам по чашке чая.

Ради этого пришлось сгонять за водой на колонку, ведь в доме не осталось ни капли. Друг задремал, так что я успела привезти на тележке два бидона и поставила чайник. Снова вдохнув аромат трав, я прикрыла глаза. Мать братьев любила сама ходить в лес и собирать там душистые букеты, которые потом сушила и использовала в лечебных и поваренных целях. Она нередко передавала нам сборы от простуды, жара и других недугов. Припомнив приблизительный состав, я бросила пучок в чайник и залила кипятком.

Когда я вернулась к Дрейку с ягодами и двумя чашками чая, он едва успел открыть глаза.

— Долго я спал? — сонно спросил он.