"Всякое может быть..."
- ...С чего начнём? - спросил Элиа, когда они оказались в доме Спенто. Инквизитор деловито разложил припасы на столе, критически оглядел жирную курицу, но не осудил её упитанность. Столь же остро и придирчиво окинул взглядом закупленный сыр.
- Разумеется, с курицы. Потом запьем её вином и заедим сыром. Мне, признаться, он кажется жестковатым... Хороший сыр все-таки - дитя низин, заливных лугов и тучного скота... Хотя альпийское разнотравие иногда придает сырам гор вкус специфический и изысканный ... Элиа с изумлением посмотрел на Джеронимо. "Я не об этом..." "А о чём?" - невинно поинтересовался тот, разрезая куриную тушку на части, и вцепляясь зубами в ножку. "Где искать будем?" Джеронимо наполнил стаканы. "Нигде, Элиа. Ничего мы искать не будем". "То есть?"
Вианданте пожал плечами.
- Мы ничего не найдем. У нас ни возможностей, ни шансов. Тот, кого мы должны найти, и это самое драматичное - был негодяем. Это обессиливает нас стократно. Я это в нём проглядел, хотя он и не склонен был распахивать душу. Мой долг сейчас - найти труп. И всё.
- Ты уверен, он мёртв?
- Да. Спенто - глупец. Это ведь - горы. Здесь выживет только сильный. Томазо столкнулся с этой силой - и по глупости в озлоблении попытался переломить её, что никому не удастся. Впал в бешенство, ну а дальше...- он махнул рукой. - Мы бессильны, у нас нет денунциантов, здесь все будут против нас.
- А если бы ты попал сюда - сдался бы?
- Почему? Я же тебе говорю - глупо переламывать силу. Не бодайся с быком - он рогат, и его голова крепче твоей. Но сумей запрячь его в ярмо - и поле будет вспахано. Здесь справится даже Умберто - не силой, а мозгами. Ведь его-то приняли как своего. Когда я сказал, что он вернётся инквизитором - мессир Никодемо был приятно изумлён. Они поладят.
- Ну, а мы что будем делать?
- Закусим и ляжем спать. Глупо топить в двух комнатах. Поместимся на этой кровати.
- Джеронимо сладко зевнул, - видел бы меня сейчас Дориа! Монаху запрещено разделять ложе с кем бы то ни было.
Элиа поднял на него глаза и усмехнулся.
- Но ты же говорил, что я недостаточно красив, чтобы потревожить покой твоей плоти. Я, что, похорошел?
Инквизитор смерил прокурора полусонным критическим взглядом и расхохотался.
- На мой взгляд, ничуть, дорогуша. Но возможно, я в данном случае просто пристрастен и мыслю предвзято, - инквизитор разрезал сыр на тонкие ломтики. - Что я понимаю в мужской красоте, если предположить, что здесь вообще есть, что понимать? Ведь донна Мирелли почему-то утверждает, что ты смазлив. Но я боюсь не искушения, а - кошмара. Целая ночь в объятиях скелета...- он расхохотался. - Ладно. Довлеет дневи злоба его.
Он снова зевнул. Элиа в приступе служебного рвения всё же поинтересовался:
- Может, мне всё-таки осмотреть дом?
-Ну, если развлечься нечем, осмотри...- сказав это, инквизитор приступил к дегустации больцанского сыра. - Хм, положим, и в самом деле, жестковат, но специфичен. Вкус тонкий...
Элиа и впрямь после ужина спустился в подвал, обошёл несколько комнат. Все они имели нежилой вид, и кроме самой необходимой мебели, ничего не таили. Везде было пусто и холодно. Фискал не мог понять странной праздности инквизитора. Тот даже не пытался ничего предпринять! Когда Леваро вернулся в натопленную гостиную, Вианданте давно спал, укрывшись поверх зимней монастырской рясы теплым стеганым одеялом. Элиа тихо лёг рядом, отвоевав кусок одеяла у спящего.