Волнолом

– Знаешь, – сказала Ольга, – в следующий раз, когда куда-нибудь соберешься, езжай лучше без меня. А я дома посижу, подожду. Чтобы ничего такого больше не слышать. Почему она со мной попрощалась? Что значит «не увидимся больше»? Я к ней заезжаю иногда, цветы выбираю, ну и вообще…

– Не обращай внимания. Может, она просто неверно выразилась. Язык еще не совсем освоила, ну и вот… Все образуется.

– Врешь ведь. И не краснеешь.

Генрих ничего не ответил – просто открыл перед нею дверцу локомобиля. Дождавшись, когда она заберется внутрь, сказал шоферу, что теперь надо ехать в парк. Дело приближалось к полудню.

Площадка перед парком была пуста – ни единого экипажа. На воротах висел замок. Сельма, очевидно, зашла через другой вход. В том, что она уже на месте и ждет, фон Рау не сомневался.

– Зачем мы здесь? – Ольга озиралась недоуменно.

– Так надо, Оля. Прости.

– Что…

Он не дал ей закончить фразу – начертил руну «феху» и, глядя в глаза, сказал:

– Сиди в экипаже. Не выходи. Если я не вернусь через полчаса – уезжай домой.

Вылез наружу и приказал шоферу, используя ту же руну:

– Ждать инструкций. Не удивляться.

Несколько раз глубоко вздохнул, унимая сердцебиение. Поднял глаза к небу. Брюхатые тучи громоздились над головой, тужились, пытаясь исторгнуть переношенный снегопад.

Генрих приложил ладонь к замку на воротах, и тот, пропитавшись морозным светом, рассыпался на осколки. Трюк, подсмотренный когда-то у Сельмы, удался сейчас почти без усилий. Свет будто сам лип к Генриху, спеша выполнить любую команду.

Он шел по пустым дорожкам, огибая безлюдные павильоны. Гирлянды, растянутые между столбами, тихо колыхались под ветром.

Сельма ждала его у помоста, на котором когда-то (казалось, месяцы и годы назад) пел незадачливый куплетист. Стояла, подняв воротник пальто и сунув руки в карманы. У нее за спиной маячил человек-клякса.

Где-то далеко пробили часы.

– Успел, – похвалила Генриха ведьма, – а то я уже хотела на тебя разозлиться.

– Да, успел. Злиться не на что. Можешь сдаваться со счастливой улыбкой.

– Юмор у тебя – так себе. Да и вообще, поговорить мы успели ночью. Поэтому…