Волнолом

Профессор – специалист по истории монаршей семьи. Более того – главный специалист…

Последняя мысль почему-то царапнула, как заноза. Генрих буквально кожей почувствовал – еще секунда, и его озарит. Замер, ничего не замечая вокруг. Пепел из погасшей трубки просыпался на ковер.

Спокойно, спокойно. Думать дальше…

Возможно, в Дюррфельде произошло нечто важное для династии. Некий малоизвестный, но ключевой исторический эпизод. Механик и будущий аптекарь – непосредственные свидетели. Историк, в свою очередь, нарыл что-то в архивах. Теперь всех троих убивают, чтобы замести след.

Логично? Да. Но это еще не главное.

Убийца – не хмырь с кинжалом, а светописец невероятной силы. Сельма каждый раз увеличивает мощность потока. Наибольшая доза достается профессору. То есть тому, кто сам ничего не видел, но знает и понимает историческое значение.

Как тут не вспомнить: «Scientia potentia est».

Знание – власть.

«Фаворитка» не просто убирает свидетелей. Она, выражаясь по-простецки, колдует. Совершает темный обряд. И таким способом «меняет русло истории».

Как именно это работает, пока непонятно. Но главный вопрос в другом – кто станет последней и, видимо, решающей жертвой?

Да, на заклание приносят знающих. А кто знает о династии больше всех? Больше, чем даже королевский биограф?

Сам король? Но к нему сейчас и близко не подобраться. Кроме того, «фаворитка» сказала, что ничего не замышляет непосредственно против королевской семьи. И хоть тресни, Генрих готов поспорить, что она не врала.

Есть одна мысль, догадка. Вот только как бы ее проверить?

Впрочем, чего мудрить…

Генрих поднялся, шагнул к окну, задвинул плотные шторы. В комнате стало темно. Он зажег лампу, подошел к зеркалу. Сосредоточился и сказал:

– Сельма, ты мне нужна.

Глава 16

Он подождал несколько секунд, но ничего не происходило. Генрих закрыл глаза и представил себе «фаворитку» с ее холодно-безупречными чертами лица, пронзительным взглядом и губами, растянутыми в усмешке. Мысленно повторил ее имя и снова вгляделся в зеркало.

Воздух в отраженной комнате всколыхнулся, как над костром. Сельма появилась у Генриха за спиной. Нет, она не соткалась из пустоты, а просто подошла от двери, будто там, в зазеркалье, была у него в гостях.

– Ну чего тебе, Генрих? – спросила она несколько недовольно. – Заняться нечем? Бездельничаешь?