Ловец бабочек. Мотыльки

22
18
20
22
24
26
28
30

Такой, знаете ли, прилизанный… нет, одевается неплохо, но глаза… по глазам сразу видать, когда с человеком не в порядке. А ним точнехонько все не в порядке было. Он еще Ольгердины перчатки держал. Фанечка сразу узнала. Она такие же прикупить думала, но где бедной актрисе до приличных ангажементов…

…нет, перчатки точно Ольгердины.

Из лайки.

И тот еще их в руках крутил, задумчиво так, будто не знал, вернуть или нет… что дальше?

Ничего.

Она на грим пошла.

И потом уже ее отыскали, сказали, что Ольгерда домой уехала. Как? Обыкновенно. Извозчика взяла и укатила… она же ж панна, она ж ногами ходить не умеет. С чего? А никому не сказала… взяла и… и главное, после первого акта… мало, что спектакль не сорвали…

Больше?

Что тут больше… нет, посыльных к ней не отправляли. И никого не отправляли. Заболела? Могла бы предупредить… она и вправду выглядела несколько нездоровой, однако же легкое недомогание еще не повод поступать так безответственно!

Это, между прочим, прямое нарушение условий ангажемента!

И контракт, Ольгердою подписанный, неустойку предусматривает! Театр пострадал… репутация труппы… и это всецело в ее характере взять и… и вы хорошо подумайте, надобна ли вам этакая невеста… вдруг да со свадьбы сгинет в неизвестном направлении…

Это не злословие.

Это жизнь такая… где обретается? Так известно где. Недалеко тут квартиру снимает. И в приличном, если хотите знать, доме…

…утро выдалось солнечным.

Нарядным даже.

И тесные улочки, залитые светом, казались просторней, убогие дома выглядели почти прилично. Серые простыни, которые здесь вывешивали над улицей, обрели невиданную белизну, и даже черное пятно пепелища выглядело почти нарядным.

— Знаете, — вынужден был признать Себастьян. — До знакомства с вами тутошняя жизнь была уныла и лишена всякой живости, которую ныне, без сомнения, обрела.

— Полагаете, в этом моя вина?

— Отнюдь… просто совпало, но все же… согласитесь?

Катарина согласилась. Так ей, наверное, было проще.