На берегах Гудзона. Голубой луч. Э.М.С.

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ты всегда был честным малым, на которого можно было положиться. Но я боюсь, что жизнь среди уважающих законы лицемеров испортила тебя.

— Ты ведь знаешь Гарвэя Уорда, — возразил Томми.

— Да. Он тоже порядочный человек. Враг общества. Зато оно и сыграло с ним хорошую шутку. — Черные глаза дедушки загорелись гневом. — Только бы мне еще дожить до гибели этого общества. Задумывался ли ты, Томми, когда-нибудь над тем, из кого оно состоит? Из нескольких крупных разбойников и убийц, которым служат все подлые и низкие элементы, и из миллионов эксплуатируемых, бесправных рабов. Ты знаешь, что такое пирамида, Томми?

Томми не вполне ясно представлял себе, что это такое, но буркнул сквозь зубы:

— Да мне хотелось бы услышать что-либо о старом идиоте, а не о какой-то проклятой пирамиде, что бы она ни представляла собою.

— Видишь ли, Томми, нижняя часть пирамиды широка, и нужно бесчетное количество камней, чтобы устлать площадь, на которой она сооружена. Наша система и похожа на пирамиду; по какому праву…

— Дедушка, — прервал его Томми, не в силах дольше сдержать свое нетерпение, — что ты знаешь о моем старике?

— Открой шкаф и посмотри в окошечко.

Дедушка достал из кармана ключ от шкафа и подал Томми.

С сильно бьющимся сердцем Томми отпер шкаф, влез в него и отодвинул занавеску, за которой было окошечко.

В просторной комнате в кресле сидел старик, внешность которого в точности совпадала с описаниями О’Кийфа. Томми отодвинул стенку шкафа и вошел в комнату. Старик, перелистывавший книгу с картинками, поднял глаза и приветливо улыбнулся.

— Как вас зовут? — задыхаясь произнес Томми.

Старик покачал головой.

— Не знаю.

Томми, вне себя от радости, оставил старика и бросился в первую комнату.

— Это он, дедушка. Это, конечно, он! — возбужденно кричал Томми.

— И я так думаю.

— Кто его привел к тебе? — спросил Томми.

— Это тебя не касается, сын мой, — услышал он в ответ.

Томми смутился; он сообразил, что грубо нарушил установленный здесь порядок, главное правило которого гласило: «Не задавай вопросов».