— Вы должны быть очень счастливы. что получили эту работу, барышня Ронда, — сухо бросил Канцлер, пригвоздив меня взглядом к паркету. — И выполнять ее добросовестно. Не каждый день статуи в парке дарят подобные приглашения.
На следующий день в укромных углах подвала обедали уже двое.
Люути делала вид, что меня в этом мире не существует. Остальные тоже делали, только менее талантливо. Я опасалась, что бойкот станет беспокоить меня, но вместо беспокойства ощущала удивительный душевный подъем — по крайней мере, пока не вспоминала про встречу с Канцлером. Что ж, быть счастливой каждые две минуты из трех — не так уж и мало. Даже захотелось навестить Томаса-стажера и сказать, что он зря старался.
Гортензия перехватила меня по дороге домой, у левобережного моста. Зонтик от солнца исчез, но маршрут, похоже, она менять не собиралась. А вместо зонтика на этот раз она держала в руках вместительную хозяйственную сумку, улыбаясь так, что в воздухе прямо-таки сияло слово "Сюрприз!" Жестом фокусника Гортензия достала из сумки букет: дюжину белых роз, перевязанных лентой.
— Эээ… — глубокомысленно высказалась я. Такие букеты дарят на День Возлюбленных. Реже — кладут все тем же возлюбленным на могилы.
— Тебе не нравится? — в ее голосе звучала неподдельная горечь. — Я всю жизнь мечтала, чтобы хоть кто-нибудь подарил мне такой.
Это была не просто правда, но Истина, на полные двести процентов.
— Так и оставь себе, — ляпнула моя тяга к истине.
Что-то надо было делать. Делать очень срочно, потому что сильнее обидеть человека не смогла бы даже Люути.
— Может быть… поделим? — ничего умнее просто не шло в голову.
— Ты спасла мне жизнь… — Гортензия все еще выглядела подавленной.
— Половина на половину. И я ничего особенного не сделала — просто ткнула всех носом в очевидное.
Ни-ког-да. Я никогда не скажу Гортензии, какая роль была уготована ей новым Канцлером. И дело вовсе не в бумагах о неразглашении, которые меня, практически полуобморочную, заставили подписать на выходе из замка.
— Как скажешь, — она невесело усмехнулась. — Сначала хотела испечь торт — как знала, что ошибусь.
Мысль о том, что дома меня поджидает вчерашняя вареная картошка и парочка черствых вафель, заставила желудок всхлипнуть. Как-то даже захотелось погрызть букет. Что могло сделать и без того печальную ситуацию еще хуже? Разумеется, дождь. Тот самый, фирменный мучитель пешеходов — гордость бергюзской осени.
В хозяйственной сумке Гортензии нашлось место не только для букета. Этот зонт оказался не из тех, при виде которых богачи станут ловить красотке экипаж — он был старенький, аккуратно заштопанный.
— Я же не идиотка, — она подождала, пока я открою свой, и мы пошли к остановке. — Просто прежний Канцлер… в общем, ему нравилось, когда я веду себя, словно дурочка-блондинка. Он был прекрасный человек, — как-то уж слишком поспешно добавила Гортензия. — И руки не распускал.
В воздухе повисло недосказанное "почти". Я старательно этого не заметила.
— Как близнецы? — не самая удачная тема, но все же лучше, чем предыдущая.
— Нормально, — Гортензия легко перемахнула через лужу, которую мне пришлось долго обходить. — Слава богам — простуда, а не коклюш какой-нибудь. — подчеркнуто безразлично добавила она уже на другом берегу и лужи, и Бергезе. Болтать о семье ей явно не хотелось.
ebooksa