— Действительно, надо возвращаться, — согласился с ней Ричард. Мы не на экскурсии.
— Черт побери! — повысил голос Айво. — Когда еще мы сможем изучить…
В этот момент к ним приблизилась следующая группа туристов. Её вел одетый в шорты и рубашку араб. Он неодобрительно посмотрел на застывшую у стены троицу, но ничего не сказал и прошел мимо. Как и девушка-гид, он не обратил внимания на нишу, которая темнела за их спинами. Группу замыкала пожилая дама.
— Мадам, извините, пожалуйста, — обратился к ней Блумберг, не обращая внимания на тычки в спину. — Вы не подскажете, пирамиду построил…
Дама остановилась, улыбнулась и ответила, продемонстрировав хорошее знание предмета:
— Архитектор Хемион, визирь и племянник фараона Хеопса.
— А который сейчас год?
— Год? А вы, наверное, Абдуллах Аль-Мамун?[40]
— Что-то вроде того… — через силу улыбнувшись, ответил Сноу, оттесняя Блумберга в сторону.
— Ну, тогда сейчас 831 год от Рождества Христова, — рассмеялась дама.
— Прошу не отставать! — донеслось сверху.
— Извините… — она двинулась вверх по лестнице.
— И всё же, какой сейчас год? — громко спросил Айво, выглядывая из-за спины Сноу.
Дама обернулась и ответила, не останавливаясь:
— Две тысячи двести семьдесят седьмой, если вам будет угодно, господа. Вас многое удивит в этом мире. Ведь прошло полторы тысячи лет с тех пор, как умер первый грабитель пирамиды.
— Спасибо, — Айво посмотрел на Сноу. — Значит, во времени мы не переместились, Ричард, надо бы…
— Нет, Айво, никаких экспериментов, — отрезал Сноу. — Возвращаемся.
— Но… — попытался возразить Блумберг.
— Никаких «но». Мы ведем расследование смерти полковника Добровольского, или ты забыл?
— Нет, не забыл, но не можем же мы вот так просто взять и…