— Просто фантастика, — пробормотал он. — С ума сойти.
— Радиомаяки почему-то не работают, — сообщил Сноу, вглядываясь в показания прибора. — Ни один.
— В них нечему ломаться, — озадаченно сказал Айво. — А сколько ты их поставил?
— Один в пирамиде Хеопса, а три здесь, — ответил Сноу. — То, что нет сигнала от оставленного в пирамиде — ожидаемо, а вот что тут произошло?
Он подошел к стене и, на ощупь найдя маячок, отлепил его от шершавого камня. Повертев в руках крошечную горошину, он пожал плечами и поставил новый маячок. Тот сразу затлел алым угольком.
— У меня есть нехорошее предчувствие, — неожиданно выдал Блумберг.
— Что такое?
— Давайте на несколько минут вернемся к входу в Пирамиду. Туда, откуда мы начали.
— Зачем?
— Давайте вернемся, это не займет много времени, и мы сможем убедиться в одной вещи…
— Какой? — недоумевал Сноу.
— Так мы возвращаемся или нет?
Ричард вопросительно посмотрел на Нуаре, та пожала плечами.
— Черт с тобой, идем. Я лишь надеюсь, что причина окажется веской.
— Окажется, окажется, — пробормотал Блумберг.
Вскоре они сгрудились в узком коридоре, упершись в закрытую плиту. Крюк, к которому был привязан страховочный фал, по-прежнему торчал из пола там, куда его вбила Нуаре. Входная гранитная плита закрывала вход. Блумберг, немного волнуясь, достал параллелепипед, нащупал на внутренней поверхности плиты выступ, идентичный наружному, и приложил невесомый брусок. Параллелепипед изменил форму, как и в первый раз. Айво взялся за образовавшуюся рукоятку, оглянулся на присевших позади спутников и нажал. Плита мягко вышла из пазов, слегка приподнялась и отошла в сторону.
То, что произошло дальше, не ожидал никто. По крайней мере Сноу и Нуаре. В туннель ворвался ледяной ветер со снегом. Блумберг на секунду высунулся и тут же закрыл плиту. Снежинки покружились в воздухе, опустились на каменный пол и растаяли.
— Что случилось? — тихо спросила Нуаре.
— Эстель, там зима, — Блумберг отсоединил параллелепипед. — Вернувшись обратно по кротовой норе, мы попали в то же место, но в другое время.
Ричард и Нуаре молча смотрели на него.