— Хорошо, придется набраться терпения. А вот, скажи-ка мне, дружище, как, по-твоему, можно объяснить следующее: два детектива приходят ночью в дом к человеку, который может иметь отношение к расследуемому делу, беседуют с ним, и вдруг — на тебе: цунами, дом смывает волной, клиент теряет память. Что скажешь, Дуг?
Дон Кимура поднялся, обогнул монументальный стол из мореного дуба и подошел к большому окну. Отсюда обычно открывался потрясающий вид на Брюссель, но сегодняшняя осенняя погода с её дождем и низкой облачностью не позволяла насладиться пейзажем красивого города с восьмисотметровой высоты небоскреба «Сатурн», где располагалась штаб-квартира КОНОКОМа. За окном была молочная муть облаков.
— Цунами не было, Дон. Просто редкий по силе девятый вал или, как его там?.. Мне наши океанологи говорили… — Пирс перевернул несколько листков. — А, вот — солитон[23]. К тому же со дна вовремя не выдвинулись защитные волноломы. Совпадение.
В его планы не входило пока раскрывать все карты. Может быть позже, но не сейчас. Вместе с Дон Кимурой он работал без малого двадцать лет и доверял тому всецело, но иногда, до поры до времени, придерживал информацию, не транслировал её сразу же начальству. На то находились уважительные причины — то просто-напросто не успел доложить, то сведения требовали дополнительной проверки, то надо было обдумать, как, под каким соусом и в каких дозах и красках преподнести полученный результат руководству КОНОКОМа. Но сегодня ситуация несколько отличалась от стандартной: Пирс не хотел раньше времени будоражить воображение Дон Кимуры реальным существованием как минимум двух артефактов — Хрустального шара и Параллелепипеда, информацию о которых он буквально клещами вытянул у Ричарда. Более того — наличие таких артефактов в руках спецагента Сноу и начальника научного отдела Блумберга могло, по мнению Пирса, привести к немедленному изъятию загадочных предметов из оборота и направлению их в распоряжение научно-исследовательских институтов, что, несомненно, привело бы как минимум к затягиванию расследования по делу Добровольского, а то и вообще к его замораживанию. А таинственные артефакты, скорее всего, сгинули бы где-нибудь в бесчисленных лабораториях сверхсекретных НИИ. Но хитрый японец тоже что-то чувствовал, поэтому и продолжил задавать свои въедливые вопросы:
— Совпадение? Хорошо, допустим. Но какая нелегкая понесла Сноу и Блумберга в систему Веги? То, что они мне тут наговорили перед отъездом, по-моему, полная чушь.
Этого вопроса больше всего опасался Пирс и подготовился к нему заранее:
— Дон, ты же знаешь, что это предпоследняя экспедиция, с которой летал Добровольский…
— Опять та же песня! Вы что же — планируете посылать Сноу и Блумберга во все точки, которые посетил Добровольский? Тогда скажите-ка мне, дорогой Пирс, а почему они направились на Вегу, а не сразу на альфу Эридана, куда Добровольский летал в последний раз?
— На альфе Эридана до сих пор работает лишь передовой отряд Космофлота. Чтобы полететь туда, необходимо специальное разрешение… — ответил Пирс.
Дон Кимура, продолжая стоять у окна, слегка повернул голову:
— То есть вы ведете расследование там, куда пускают? Ищете ночью потерянный ключ под фонарем, потому что там светлее, так что ли?
— Не совсем, Дон. Проверяем там, где можем, вот и все. Если выяснится, что есть необходимость лететь на альфу Эридана — полетим и туда. Не сомневайся. А пока, на мой взгляд, полезна отработка веганского следа…
— Веганского следа? — японец резко повернулся всем корпусом. — Что ты имеешь в виду?
Пирс спокойно выдержал взгляд директора и ответил:
— Веганская экспедиция единственная из тех, в которых принимал участие Добровольский, и где произошла катастрофа с жертвами.
— И что? Добровольский был повинен в гибели людей?
— Нет. Специальная комиссия Космофлота не выявила в действиях Добровольского состава преступления. Наоборот, отмечались его хладнокровие и оперативность.
— И всё же?..
— И всё же мы посчитали необходимым посетить Желтый глаз. Дон, да что ты в самом деле? Или не ты дал добро Ричарду на эту командировку?
— Мы… решили… — Дон Кимура двинулся к столу, обошел его и встал напротив Пирса. — Да, да, это я дал добро, каюсь, потому как, видимо, зря допустил слабину. Но, Дуг, я тебя очень прошу — больше никакой самодеятельности, ладно? Не надо пользоваться тем, что у меня одновременно больше двух десятков дел на контроле, и нет времени отслеживать внимательно каждое.
ebooksa