– Ну да, что-то в этом роде мне и пришло в голову.
Кэт наклонилась вперёд между сиденьями:
– Если бы экслибр не вмешался, они бы нас сцапали. Мы бы оттуда не выбрались.
– Эта встреча вообще была ошибкой, – заметил Финниан.
Девушка вдруг страшно разозлилась – и на Финниана, и на себя, и прежде всего потому, что ей сейчас ужасно хотелось злиться – в общем-то всё равно, на кого и по какой причине. Злость удерживала её от воспоминаний о последнем взгляде матери. И о том, что её семью было уже не спасти.
Если бы Финниан обернулся и посмотрел в её глаза, он бы понял, что лучше сменить тему. Но он по-прежнему смотрел вперёд, на дорогу, пролегавшую между живыми изгородями в ярком осеннем уборе и каменными оградами, и поэтому продолжил:
– Я понимаю, что ты хотела ещё раз с ней поговорить. Но это был не лучший момент.
– А когда, по-твоему, был бы лучший момент?
Два дня назад Кэт и он ездили с Целестином в Лондон. Несколько часов они наблюдали за домом, где выросла Кэт. Туда-сюда сновали рабочие, вносили в дом стеклянные панели и стройматериалы, но родителей Кэт не было видно. Конечно, у отца Кэт хватало дел в Унике: ему нужно было укрепить свои позиции и увеличить популярность Рашель в качестве нового представителя Академии. Но Кэт очень удивилась, что её мать тоже не показывалась. Вероятно, она уехала вместе с отцом в Унику, пока шёл ремонт разрушенной гостиной.
В конце концов Кэт просто зашла в здание, представившись рабочим как дочь заказчиков, и, пока за ней никто не наблюдал, прошлась по всему дому. Она с удивлением заметила, что её детская осталась точно такой же, какой была при ней. На стенах ещё висели старые плакаты. Изменилось лишь одно обстоятельство. Раньше в комнате Кэт не было ни одной книги – из детского упрямства, как реакция на то, что она навсегда лишена таланта библиомантики. В раннем детстве она не любила читать, а когда начались проблемы в интернате и позже – нелады с родителями, она решительно отказалась брать в руки книги.
Теперь же на прикроватной тумбочке стопкой лежали три романа. Девушке показалось, как будто они так же лежали при ней, как и остальные предметы на полках. Кэт сразу же поняла, что кто-то оставил их для неё нарочно, и конечно же это был не отец. Тумбочку покрывал тонкий слой пыли, обложки же книг были чистые, как будто их кто-то положил сюда минуту назад. Книги положили сюда недавно, это точно.
В самой нижней книге обнаружилась записка от матери, написанная от руки. Эльвира просила встретиться с дочерью на книжном рынке в Оксфорде. Она не хотела допустить, чтобы их отношения были разрушены окончательно, и была против появления этих ужасных брата и сестры Химмель.
Естественно, Финниан предупреждал Кэт о ловушке, даже Пасьянс был не в восторге от идеи посетить книжный рынок. Тем не менее девушка настояла на том, чтобы прийти в назначенное место. Она верила, что мать действительно ничего не знала о шестерых агентах, и предполагала, что её так же обвели вокруг пальца, как и саму Кэт. Быть может, отец обнаружил записку, оставленную в комнате, или велел проследить за её матерью после возвращения из Уники. Это было уже не важно. Встреча получилась неудачной, и Кэт приходилось признать, что, явившись на неё, они ничего не выиграли, зато чуть не погибли, поставив на карту всё.
В просветах между высокими изгородями, мелькавшими по обеим сторонам дороги, были видны лысые верхушки холмов, на которых паслись овцы и коровы. Скоро станет слишком холодно и ветрено, и фермеры загонят скот в тёплые помещения в долинах. «Форд» проезжал то одну, то другую тихую деревушку – за последние сто лет в них, наверное, не изменилось решительно ничего. Только в красных телефонных будках, попадавшихся около дороги, всё чаще висели не телефоны-автоматы, а кардиостимуляторы.
Они не отъехали и двух километров от последней деревушки, когда дорога решила проверить «форд» на прочность. Выбоина следовала за выбоиной, пару раз машина буксовала на высоких асфальтовых буграх посреди дороги.
– Ну ладно, – сказала Кэт после того, как все какое-то время мрачно молчали, – признаю, что это была не самая лучшая идея.
В зеркале заднего вида она заметила, как Финниан улыбнулся:
– Это точно. Но мы бы, наверное, поступили так же.
– Ты просто так говоришь – хочешь меня подбодрить…
– Я знаю, что он хочет сказать, – встрял верзила. – Если любишь кого-то, совершаешь глупые поступки. Каждый из нас был в такой ситуации. Я помню, в битве при…