– Ты что, кого-то переехал? – Это была первая мысль, пришедшая ей в голову, хотя в глубине души она знала, что это было не так.
Экслибр притормозил и остановился посреди пустого шоссе. Железнодорожная насыпь находилась примерно в пятидесяти метрах от них. В туннеле и наверху, на рельсах, по-прежнему никого не было.
Финниан охнул:
– Это точно из-под машины!
– Никого я не переехал, – возразил Пасьянс. – Ни кролика, ни птичку.
Кэт взялась за ручку двери:
– Вылезайте все. Смотрите под ноги.
Под машиной
– Как вы думаете, оно всю дорогу там было? – хрипло проговорил Пасьянс. – Ещё от Оксфорда?
Финниан чертыхнулся:
– Тогда агенты, вероятно, знают, где мы находимся.
Кэт всё ещё не открыла дверь и только теперь поняла, в чём было дело.
– Ты хочешь сказать, под машиной висит бормотун?
– Теоретически вполне возможно, – сказал Финниан.
– Что за штука там висит? – переспросил Пасьянс.
Кэт уже слышала о бормотунах. Ходили слухи, что эти странные существа появились в одном из отдалённых убежищ, но даже этого никто не знал наверняка. Одни говорили, что их вывела в лабораторных условиях Академия, другие – что это природные мутации.
– Бормотуны подслушивают, – объяснила она экслибру, – и запоминают каждое слово. Они недостаточно умны, чтобы что-то понять, но могут воспроизвести слово в слово всё на свете.
Наморщив лоб, верзила разглядывал дно машины:
– Как попугай, что ли?
– Типа того, – ответила Кэт. – Бормотуны запоминают ужасно длинные разговоры, длящиеся несколько часов. И они, как жвачные животные, позже как бы отрыгивают эти разговоры и повторяют их, монотонно бормоча. Поэтому их и зовут бормотунами.