Гайдзин

– О, простите, Тайра-сан, это плохая манера показывать тонким концом палочки. Пожалуйста, пользуйтесь другим концом. Это васаби.

Прежде чем Хирага смог остановить его, Тайрер подхватил горошину зеленой пасты и съел ее. Тут же во рту у него вспыхнул настоящий пожар, он беспомощно охнул, из глаз хлынули слезы, он почти ослеп. Со временем пламя улеглось, он протер глаза, тяжело дыша.

– Мой Бох, – произнес Хирага, копируя Тайрера и стараясь не рассмеяться. – Васаби не кушать, просто к’расть ма’рен’кий – простите, с’рово очень трудный мне – просто к’расть немного в соя, де’рать острый.

– Моя ошибка, – выдохнул Тайрер, у которого на миг перехватило горло. – Мой Бог, эта штука смертельна, хуже, чем чили! Следующий раз я осторожный.

– Вы очень хороший д’ря че’ровек, который начинает, Тайра-сан. И вы учите японский тоже быстро, очень хорошо.

– Домо, Накама-сан, домо. То же и у вас с английским.

Довольный комплиментом японца, Тайрер сосредоточился на том, чтобы как можно ловчее управляться с палочками. Следующий кусочек, который он попробовал, был тако, нарезанные щупальца осьминога. Ему показалось, что он жует осклизлую резину, хотя он добавил немного сои и васаби.

– Это очень вкусно, мне это очень нравится.

«Я умираю от голода, – думал он. – Я бы съел еще тройную порцию этого цыпленка, еще одну чашку риса, еще два десятка этих креветок-темпура, а Хирага ест, как младенец. Ладно, зато меня угощает самурай, еще и недели не прошло, как он помог нам выбраться из миссии в Эдо без международного инцидента, и неполных шесть недель с того дня, когда я впервые встретил Андре, а я уже немного говорю на японском, уже знаю об их обычаях больше, чем многие из торговцев, которые живут здесь с самого начала. Если так пойдет и дальше, через несколько месяцев меня официально назначат переводчиком и я получу шанс рассчитывать на официальное жалованье: четыреста фунтов стерлингов в год! Ура, или банзай, как воскликнул бы японец. При нынешнем обменном курсе я вполне могу позволить себе еще одну лошадь, но прежде… – Его сердце забилось сильнее. – Прежде всего я куплю контракт Фудзико. Накама пообещал помочь, поэтому сложностей не возникнет. Он обещал. Может быть, мы начнем прямо сегодня – благодарение Богу, Фудзико вернулась от своей бабушки. Наверное, не стоило бы затевать такое в воскресенье, ну да ладно. Карма».

Он вздохнул. Беседуя с Андре и Накамой, он открыл для себя это слово и тот чудесный способ, который превращал его в панацею от всех событий, хороших и плохих, над которыми ты был не властен.

– Карма!

– Что, Тайра-сан?

– Ничего. Еда вкусная.

– Еда вкусная, – повторил Хирага вслед за ним. – Хорошо, спасибо, я дово’рный.

Он крикнул, требуя еще пива и саке. Сёдзи скользнули в сторону, и заказ появился на подносе, который внесла девушка с веселым лицом, улыбнувшаяся Хираге во весь рот и застенчиво – Тайреру. Почти не думая о том, что делает, Хирага потрепал ее пониже спины.

– Как бы тебе понравилось сделать это Поверх Горы?

– И-и-и-и, какой вы проказник! Поверх Горы? О нет, это не для меня, и не Под Горой, но за золотой обан я могла бы Поиграть на Флейте!

Оба рассмеялись этой шутке – золотой обан был непомерной ценой, столько могла бы запросить за такую услугу куртизанка первого разряда. Девушка налила Хираге саке, наполнила кружку Тайрера и вышла.

– Что она говорить, Накама-сан?

Он улыбнулся: