Гайдзин

Чувство пьянящего облегчения нахлынуло на нее. Она улыбнулась ему:

– Как ты красиво выглядишь, Малкольм. Твой вечерний костюм безупречен.

Теплота ее голоса в одно мгновение заставила его забыть о своем мрачном настроении, сплошной ужас окружал его со всех сторон – кроме нее. Он просиял:

– Ах, Эйнджел, если бы не ты, моя голова, наверное, разлетелась бы на куски.

Сегодня он очень долго и тщательно выбирал подходящий шелковый костюм и полусапоги из мягчайшей оленьей кожи, снежно-белую рубашку с оборками и белый же галстук с рубиновой заколкой, которую отец подарил ему на его последний, двадцатый, день рождения двадцать первого мая. «Только шесть месяцев еще, и тогда я свободен, – подумал он, – свободен делать все, что захочу».

– Ты единственное, что не дает мне сойти с ума, ангел мой, – сказал он, и его улыбка прогнала последних ее демонов.

– Спасибо, мой дорогой. Разлетелась бы на куски? Почему?

– А-а, просто бизнес, – небрежно ответил он, избегая серьезного разговора. – Проклятые политики портят нам рынки, одержимые обычным для них стремлением к личной власти, деньгам, продвижению наверх. Всегда и всюду одно и то же, возьми любую страну, веру, знамя. В общем и целом, впрочем, Благородный Дом стоит крепко, благодарение Богу, – заверил он ее, не останавливаясь на кризисе, который грозил им с гавайским сахаром, и все сильнее сжимавшейся руке Брока на рынках Благородного Дома и его источниках финансирования.

Вчера он получил открыто враждебное письмо от банка «Виктория», центрального банка Гонконга, подконтрольного Броку. Это была копия письма, направленного Тесс Струан, директору-распорядителю «Струан и К^о». На его копии стояло: М. Струану, эсквайру, Иокогама, только для информации:

Мадам! Настоящим я лишь еще раз напоминаю Вашей компании о ее постыдной задолженности и слишком большом количестве долговых обязательств, опирающихся на сомнительные активы и постыдные прибыли, большая часть каковых обязательств подлежит к оплате 31 января, а также уведомляю Вас, мадам, в очередной раз, что выплату по всем вышеуказанным крайне неблагородным обязательствам, принадлежащим банку, необходимо произвести точно в срок. Имею честь оставаться Вашим, мадам, покорнейшим слугой.

«Черт с ними, с этими вшивыми ублюдками! – с уверенностью подумал он. – Я найду способ перехитрить и их, и всех Броков. Убийство Норберта станет хорошим началом. У нас отличные управляющие и сотрудники, наш флот по-прежнему самый лучший и наши капитаны преданы нам».

– Не обращай внимания на Броков и всякие слухи, Эйнджел, мы сумеем с ними справиться, всегда справлялись. С началом гражданской войны в Америке наши прибыли взлетели вверх невероятно. Мы помогаем Югу вывезти хлопок через блокаду северян для наших фабрик в Ланкашире и везем обратно весь порох, боеприпасы, ружья, пушки, какие только способен произвести Бирмингем, половину для Юга, половину для Севера – вместе со всем остальным, что наши фабрики могут изобрести и предоставить: паровые машины, прессы, туфли, корабли, сургуч. Британия – гигантский производитель, Анжелика, более половины всех промышленных товаров в мире изготовлены у нас. А потом, у нас есть еще торговля чаем и поставка бенгальского опиума в Китай, невиданный урожай собран в этом году, у меня есть идея, как закупить индийский хлопок, чтобы восполнить недопоставки из Америки, и вместе со всеми нашими обычными грузами… Англия самая богатая и самая процветающая страна на свете, и ты прекрасна.

– Благодарю вас, добрый сэр! Je t’aime. Я действительно люблю тебя, Малкольм. Я знаю, со мной иногда бывает очень трудно, пусть так, но я буду тебе чудесной женой, обещаю и…

Он тяжело поднялся из своего кресла и закрыл ей рот поцелуем – крепкий запах сигар и помады для волос был мужественным и приятным. Руки, обнимавшие ее, были мускулистыми и сильными, одна скользнула ей на грудь, и она почувствовала ее тяжесть и жесткость, твердые губы с едва уловимым привкусом бренди. Полная противоположность ему.

«Забудь о нем», – зашептали голоса.

«Я не могу, пока еще нет».

Склоняться над ней вот так было чудовищным напряжением для его раненой спины и мышц живота, поэтому он с усилием выпрямился, хотя с радостью овладел бы ею сейчас, несмотря на любую боль, согласись она на это.

– Чем скорее мы поженимся, тем лучше, – сказал он, уверенный, что почувствовал, как ее губы, грудь и тело ответили на его ласки.

– О да, пожалуйста, да.

– На Рождество. Это уже в следующем месяце.