Скажи мне, где я

– Я пытаюсь понять это обвинение в контексте общей картины, – говорит Эш. – Я не знаком с регентом, но, судя по тому, что я о нем слышал, он почти так же ужасен, как Джаг. Ходят слухи, что десять лет назад Джаг силой заставил свою дочь выйти за него замуж и вскоре после этого назначил Арло регентом, чем нанес матери Брендана двойное оскорбление – ведь именно она должна была получить этот титул. Говорят, она блестящий Стратег. Если верить моей Семье, регенту многие желали смерти. Но это не объясняет, почему убийство повесили на твоего отца. Его нелегко в чем-либо обвинить, особенно учитывая, что до недавнего времени никто даже не подозревал, что он жив.

– Мать Брендана… – шепчу я. Когда я узнала, что Коннер приходится мне дядей, я даже не поинтересовалась, были ли у папы другие братья или сестры. Скорее всего, я подсознательно не хотела этого знать.

– Роуз, – говорит Эш.

Роуз. Во рту становится сухо, сердце начинает биться быстрее.

– Мое второе имя – Роуз.

Даже не знаю, как к этому относиться. Видимо, меня назвали в честь женщины, о существовании которой я не подозревала и которая к тому же принадлежит к такой жуткой Семье, как Львы.

Наверное, Эш услышал сомнения в моем голосе. Он бросает на меня косой взгляд, но не говорит ничего и издает какой-то невнятный звук типа «гмм».

– Это точно, – отвечаю я, и несколько секунд мы оба молчим, пытаясь разобраться во всех этих фактах.

– Значит, Джаг предпочел Арло собственной дочери, хотя она прекрасный Стратег? – со злостью спрашиваю я.

– Да, – отвечает Эш тоном, из которого понятно, что он разделяет мое негодование. – Странно, что в Академии никто не обсуждает смерть Арло. Логан правильно сказал: мы должны были уже об этом знать. Убийство регента Львов – важная новость. Очень важная.

– Ну так это произошло всего месяц назад. Ты же сам говорил, что связь с Академией нерегулярная и новости поступают с опозданием.

– Так и есть. Но Брендану обязательно бы сообщили, так же как тебе сообщили о смерти твоей тетки, – говорит Эш. – Подобные новости как раз доходят быстро. Значит, Брендан скрывал это от всей школы.

– Может, не хотел, чтобы все судачили об этом? – предполагаю я, потому что я бы точно этого не хотела. Но потом вспоминаю, что сказала Лейла во время одной из ночных игр: «Мы всегда ожидаем, что люди будут реагировать так же, как мы сами, – если, например, мы их ударим, они ударят в ответ, или если мы им поможем, они будут благодарны, – а потом, когда они ведут себя вопреки нашим ожиданиям, нас это удивляет». – Нет, забудь. Ты прав. Наверняка у него была другая причина скрывать это.

– Конкретная политическая причина, – говорит Эш. – Которая может повлиять на наш конфликт со Львами, особенно если твоего отца несправедливо обвинили.

– Ты говорил, что поскольку между нападением Львов на мою семью проходили годы, у этого последнего должна быть какая-то причина. Думаешь, это она? Может, папа как раз и отправил меня в Академию, потому что знал, что его обвиняют в убийстве и Львы придут за ним?

– Возможно, – отвечает Эш, но в голосе слышится сомнение.

В машине снова воцаряется тишина. Я смотрю в окно, обдумывая новую информацию, которую мы получили.

– И еще… – говорю я, снова поворачиваясь к Эшу. – Мы кое-что узнали у Логана, но так и не выяснили, куда ехать дальше.

– В Лондон.

– Правильно, но это не совпадает с предыдущими папиными наводками…