— Это уж точно, ведьма… Не разбудишь…
Мара ощутила легкую тревогу. Что-то в интонации духа не понравилось ей. Впрочем, захочет — сама скажет. Некоторое время они шли бок о бок, размышляя каждая о своем. Мара искоса наблюдала, как кельди проходит сквозь деревья и ветви, и ни один листок не дрожал, когда ее крылья задевали кучерявый кустарник. Плоть и кровь духов — сама природа. Но, несмотря на это, они вполне могли нанести телесный вред человеку, если хотели того.
Молчание нарушила кельди:
— Ярис взошла на небо.
Мара застыла. Ярис, звезда зимы, загоралась в темной вышине в Ночь Сна — ни днем раньше и ни днем позже. Так было с самого начала сотворения мира.
— Ты уверена? — Мара хмуро взглянула на духа. Та раздраженно дернула крылом — так быстро, словно молния метнулась.
— Принимаешь меня за новорожденного болотного огонька? Уверена — я сама видела ее нынче ночью. И сестры видели. Она огромна, Мара, как никогда огромна…
— Но Бессмертный еще не зовет вас?
— Нет, — кельди покачала головой, — Лес не хочет покуда засыпать, и мы вместе с ним. Круг еще не замкнулся.
— И то славно. Коли так, все в порядке, — Мара и сама не больно-то верила в свои слова — не каждый день звезда, из века в век рождающаяся на небе в один и тот же час, начинала новый путь по небосклону на два месяца раньше положенного срока.
Кельди вяло кивнула. Она прекрасно ощущала, о чем думает ведьма, и была абсолютно согласна с ней — однако сейчас они лишь ворошили пыль, не более того. Ведьма взглянула вверх, на синие просветы неба сквозь яркую зелень. Солнце успело проделать больше половины пути, пока они с кельди продирались сквозь заросли по неприметной тропке. Дух остановился:
— Дальше не пойду, Мара. Сама уж иди, я к сестрам вернусь. О, постой! — кельди скрылась в зарослях. Громкий треск в кустах и ругань свидетельствовали о том, что дух пытается что-то отыскать. Через пару минут кельди возникла перед ведьмой с холщовым, грубо сшитым мешочком в руках, который тут же протянула Маре, — Держи вот! Клюква сушенная, тебе в дорогу. Сама собирала на болотах, сама сушила…
— Сама ткань для мешочка воровала у путника, остановившегося на ночлег в здешних местах, — ехидно подсказала ведьма, пряча дар кельди в сумку, — У тебя там тайник, что ль?
— Не без этого, — скромно потупилась кельди, — Прощай, ведьма. Доброй тебе дороги.
— Спасибо. Увидимся в Ночь Сна.
Кельди изящно склонила голову в знак прощания, а затем, приподнявшись в воздух, картинно протянула руки к ведьме и зашипела:
— До с-с-свидания, чародейка. Будь ос-с-сторожна, ибо лес-с-с — опас-с-сное мес-с-сто…
Мара вздохнула, усмехнулась и продолжила путь сквозь гарварнские леса. Ведьма чувствовала, что кельди глядит ей вослед разноцветными глазами — пока женщина не скрылась в глубине чащи.
Бесконечные леса Гарварны тянутся из самого сердца Бар-эс-Тиллада и расползаются темным пятном по всему континенту. На картах видно, как от центра — самой дремучей чащи — расходятся ручейки-рощи, близ которых ютятся города и селения. Лес все разрастается, окружает деревьями тракты и дорожки, а старые люди говорят, что однажды весь Бар-эс-Тиллад сгинет под лесами Гарварны…
День в пути пролетел быстро и незаметно. К вечеру Мара наконец выбралась к неглубокому овражку, стены которого густо заросли темной зеленью плюща — он-то и скрывал вход в Криницу Бессмертного. Мара спустилась по крутому склону, придерживаясь за вылезшие жесткими петлями корни деревьев и дикой лозы. Когда она наконец оказалась в каньоне, солнце уже целовало край земли. Первый осенний вечер, пахнущий дорожной пылью и дикими травами, обнимал колдунью. Мара глубоко вдохнула терпко-сладкий воздух и закрыла глаза, опускаясь на нагретую солнцем землю и ощущая каждым позвонком дрожащую нить энергии, тянущуюся глубоко под почвой. Ощутила стаю, все еще прячущуюся в своих норах. Ощутила, как златовласая лиреана выныривает из темных глубин пруда, сбрасывая с себя оковы сна. Ощутила, как просыпается то, что веками живет во тьме ночей — дикое, сильное и свободное. Не причиняющее ни вред, ни благость.
ebooksa