– Теперь загоняй верстак сверху.
Вэннинг покосился на приятеля, с трудом заставив себя подчиниться. Дураку же ясно, верстак в шкафу не поместится. Один угол вошел, и всё. Однако верстак странным образом сохранял равновесие.
– Ну и?..
– Жди.
Верстак зашевелился. Вэннинг с отвисшей челюстью следил, как он начал вползать внутрь ящика. Движение было плавным, как у легкого предмета, погружающегося в воду. Верстак не засосало – он просто растворился. Его часть вне ящика не изменилась, но когда дело дошло до нее, исчезла и она.
Вэннинг подался вперед. Расплывающееся пятно резало ему глаза. Оно меняло форму, сжималось, пока не стало чем-то вроде неправильной пирамидки темно-багрового оттенка.
В самом широком месте в ней не было и четырех дюймов.
– Не верю, – выдохнул Вэннинг.
Гэллоуэй хмыкнул:
– Как заметил своему младшему офицеру герцог Веллингтон: «Это была чертовски маленькая бутылка, сэр!»
– Минуточку! Черт побери, как я смог засунуть восьмифутовый верстак в пятифутовый ящик?!
– По Ньютону, – отозвался Гэллоуэй. – Сила тяжести. Наполни водой пробирку, я объясню.
– Наполнил. Что дальше?
– Доверху наполнил? О’кей. Теперь возьми несколько кусков сахара вон в том ящичке с надписью «предохранители». Положи сахар на край пробирки, чтобы он краешком касался воды.
Вэннинг исполнил все в точности.
– Ну и что ты видишь?
– Ничего. Сахар намокает и растворяется.
– Вот оно и есть, – объявил Гэллоуэй.
Вэннинг тупо уставился на пробирку. Сахар медленно растворялся и исчезал. Через минуту его уже не было.
– Воздух и вода – разные физические состояния. В воздухе кусок сахара существует как кусок сахара. В воде – только как раствор. Край этого куска, смоченный водой, подчиняется условиям воды. Таким образом, он изменяется физически, а не химически. Все остальное делает сила тяжести.