Пожалуй, в ту минуту он осознавал это не хуже меня.
– И твоей силе есть предел, Нельпар, – заговорил он тихо. – Твой взор, обращенный вовне, слеп к мукам созидания. Для тебя и кристальные звезды – лишь блестки на платье блудницы; ты глумишься над божественным безрассудством, которое одно отличает стезю человеческую от жалкого существования меж утробой и могилой. Срывая покров с тайны, ты губишь не тайну, ибо много есть тайн и множество покровов, и есть миры внутри и вне зримого мира, – нет, ты губишь красоту. А убивая красоту, ты губишь свою душу.
И эти негромкие слова вдруг эхом заметались от стены к стене в пульсирующем призрачном свете, внушая с гипнотической силой:
ГУБИШЬ свою душу, губишь свою ДУШУ, душу… душу…
Но тут Красвелл вскричал ликующе, указывая мечом в темноту:
– Вот покров, Нельпар, и ты должен сорвать его или он станет твоим саваном! Туман, мыслящий туман, темный разум Твердыни…
Скажу по правде – я оторопел. На какой-то момент ему удалось меня осилить: впервые я почувствовал, как он может опутывать паутиной слов…
Если я сейчас с ним не справлюсь – мне конец.
Серый густой туман, клубясь, накатывался на нас, заполняя тоннель снизу доверху, выпуская толстые хищные щупальца.
– Он высасывает саму жизнь! – кричал Красвелл. – Пища его не плоть, но сама суть жизни, одушевляющая всякую плоть. Меня он не коснется, Нельпар, – я защищен Мечом. А тебя – спасут ли твои чары?
– При чем тут чары, – огрызнулся я. – Армейский противогаз – вот тебе средство от любого мыслящего тумана!
Газовая атака: маску надеть – раз, завязки за уши – два! Все помню, оказывается.
– А если это не газ, – добавил я уже из-под маски, – мы его вот такой штукой!
Действовать ручным огнеметом мне пришлось всего раз в жизни – на учениях, но впечатление осталось сильнейшее.
У меня за плечами уже висела самая шикарная модель. Десятиметровый язык жирного пламени ударил в Туман – зловредный разум сразу свернулся и откатился туда, откуда выполз. Теперь он передвигался куда быстрее!
Я опустил огнемет.
– А ты ведь тоже был в армии, Красвелл. Ну вспомни!
Призрачное свечение стен вдруг померкло, и сквозь него на мгновение проступило напряженное лицо Стива Блэкистона. Но стены тотчас восстановились, и мы опять остались вдвоем с Красвеллом – все тем же полуголым смуглым гигантом, только теперь он был хмур и расстроен.
– Темны твои слова, о Нельпар! Ты, видно, владеешь тайнами, превосходящими даже мое понимание!
Я придал своей физиономии то обиженно-настойчивое выражение, которым пользуюсь, когда редактор пытается оспорить мои служебные расходы.
ebooksa