Користа пыталась научить Дитя Моря говорить, но маленькая фибия была в состоянии издавать лишь примитивные звуки своей недоразвитой гортанью.
– Как жаль, что я не знаю, как правильно тебя учить, – сокрушалась Користа, глядя, как дитя играет на каменном полу ее хижины, ползая по нему на своих перепончатых ручках и ножках. Користа как раз собиралась готовить завтрак из раков и трав, которые она собирала между скал. Ребенок смотрел на Користу, очевидно, не понимая сказанных ею слов. Вокруг были разбросаны грубые самодельные игрушки из раковин и деревянистых водорослей, на наростах которых Користа вырезала улыбающиеся мордашки – часть этих лиц выглядели как человеческие, часть – как лица фибий. Странно, но ребенок предпочитал играть с человеческими лицами, которые очень мало походили на его собственное.
Ползунок увидел улыбающуюся мордашку на самом большом куске водоросли и взял ее своими неуклюжими пальчиками. Потом малыш внезапно встревожился, посмотрел на дверь и хищно ощерился, обнажив крошечные острые зубки.
Користа тоже услышала шум за дверью, и сердце ее упало. Она едва успела поднять с пола дитя и прижать его к груди, когда дверь разлетелась в щепки.
В проеме показалась матрона Скира.
– Какой еще чертовщиной ты тут занимаешься?
– Оставьте нас в покое, прошу вас!
Жилистые женщины в обтягивающих трико и черных накидках окружили Користу. Одна из матрон вырвала у нее из рук ребенка; другая градом ударов руками и ногами свалила Користу на пол. Сначала она пыталась сопротивляться, но это было безнадежно, и она просто прикрыла лицо от ударов. Однако и это не помогло. В мгновение ока Користе сломали нос и сильно повредили руку. Она вскрикнула от боли, хотя и понимала, что именно на это и рассчитывали шлюхи. Физическая боль, правда, была ничто в сравнении с душевными муками, страхом потерять ребенка.
Она не могла видеть ребенка, но слышала его страшный крик, пронзительный визг, который пробирал до костей. Что делают с ним Матроны? В душе Користы вспыхнул гнев, но она физически не могла совладать с множеством Досточтимых Матрон.
Кто были эти шлюхи из Рассеяния, не являются ли они потомками сестер Бинэ Гессерит, бежавших в космические дали много веков назад? Теперь они явились в Старую Империю, как зловещие уродливые двойники, и, несмотря на огромную разницу между Досточтимыми Матронами и Преподобными Матерями, эти шлюхи тоже отбирают у нее ребенка.
Она отчаянно закричала от бессильной ярости.
– Не трогайте его! Я прошу вас. Я сделаю все, чего вы потребуете, только не отнимайте его у меня!
– Как это трогательно. – Матрона Скира склонилась к Користе, прищурив свои звериные глаза. – Но ты не шутишь? Ты на самом деле сделаешь все? Отлично, скажи нам, где находится Капитул, и мы вернем тебе этого уродца.
Користа оцепенела, ощутив противную тошноту.
– Я не могу.
Дитя Моря закричал, как кричат человеческие дети.
Достичтимые Матроны злобно скалились.
– Выбирай – Капитул или ребенок.
Она не может этого сделать! Или может? Ее воспитывали в Бинэ Гессерит, она клялась в верности Ордену сестер… который жестоко наказал ее за нормальную человеческую эмоцию. Преподобные Матери отправили ее в ссылку за то, что она осмелилась полюбить ребенка, собственного ребенка.
Дитя Моря не был похож на Користу, но ему не было дела до ее стыда, как и ей была безразлична его уродливая родинка. Он привязался к ней, как к единственной матери, которую он знал.