Закон Моисея

— Оно выглядит так же, как и всегда. Каждый раз ты просто сидел и смотрел на него, — произнес Тэг, растягивая слова.

Я кивнул.

— Хочешь, чтобы я прочитал его? — сказал он более любезно.

— Я кретин, Тэг. Ты ведь знаешь об этом? Я вел себя как придурок тогда, с Джорджией, и я нисколько не изменился.

— Ты беспокоишься о том, что я больше не буду любить тебя после того, как прочту его?

В его голосе слышался намек на улыбку, и это помогло мне дышать.

— Хорошо. Да. Прочитай его, потому что я не могу.

Я протянул ему письмо, борясь с желанием заткнуть пальцами уши.

Он открыл конверт, развернул листок бумаги, заполненный написанными Джорджией словами, и какое-то время просто молча смотрел на него. А затем он начал читать.

«Дорогой Моисей, я не знаю, что сказать. Я не знаю, что чувствовать. Единственное, что я знаю, что ты там, а я здесь, и я еще никогда за свою жизнь не была так сильно напугана. Я продолжаю приходить к тебе и продолжаю жить, не видя тебя. Я волнуюсь за тебя. Я волнуюсь за себя. 

Увижу ли я тебя снова когда-нибудь? 

Боюсь, что ответ — нет. И если это так, то ты должен знать, что я чувствую. Может, однажды ты будешь способен поступить также. Мне бы очень, очень хотелось узнать, что чувствуешь ты, Моисей. 

Итак, начнем. Я люблю тебя. Правда. Ты пугаешь меня, и очаровываешь, и заставляешь одновременно желать сделать тебе больно и исцелить тебя. Это странно, что я хочу сделать тебе больно? Я хочу причинить тебе такую же боль, какую ты причинил мне. И несмотря на это, мысль о твоих страданиях вызывает страдания у меня. Есть ли в этом какой-то смысл? 

Второе. Я скучаю по тебе. Я очень по тебе скучаю. Я могла наблюдать за тобой весь день. Не потому, что ты внешне красив, хотя так оно и есть, не потому, что ты можешь создавать красивые вещи, что ты и делаешь, а потому, что есть в тебе что-то, что притягивает меня и дает уверенность в том, что если бы ты только впустил меня, если бы ты только любил меня в ответ, у нас была бы прекрасная жизнь. И я бы действительно хотела, чтобы у тебя была прекрасная жизнь. Больше, чем все остальное, я бы хотела этого для тебя. 

Я не знаю, прочтешь ли ты это. И если прочтешь, то не знаю, напишешь ли ты мне ответ. Но мне необходимо, чтобы ты знал, что я чувствую, даже если это написано в жалком письме, которое пахнет как Мёртл, потому что оно несколько месяцев пролежало в ее бардачке. 

Даже если просто выслушаешь и затем забудешь, я надеюсь, что когда ты выпишешься, то позволишь сказать тебе это лично. 

Пожалуйста. 

Джорджия 

П.С. Пять значимых для меня вещей? Они не изменились. Даже несмотря на все, что случилось, я по-прежнему благодарна за это. Просто решила, что ты должен знать».

В течение нескольких долгих секунд мы сидели в тишине. Я не мог проронить ни слова. Письмо мне ничего не рассказало на самом деле. Но в тот момент Джорджия была в комнате вместе с нами, ее присутствие было таким же реальным и согревающим, как ее карие глаза и обжигающие поцелуи. Ее слова практически прыгали со страницы и возвращали меня в прошлое, словно засасывая в воронку, а она стояла передо мной и ждала, когда же получит от меня ответы. Как это ни странно, после всех этих лет, у меня по-прежнему не было ни одного.