Хозяин улыбнулся — ни тени беспокойства или гнева на лице:
— Это я также предвидел. Вы, пожалуй, назовёте меня самозванцем — и оно вполне простительно. Давайте же разберёмся — кто я на самом деле, идёт?
Хоть и глубоко разочарованный, я подумал, что до рассвета всё равно делать нечего.
— Итак, по-вашему, я — не Лавкрафт. Чудесно! Где же тогда Лавкрафт?
— Он умер в 1937 году, — ответил я более чем безучастно.
— Умер? — воскликнул хозяин дома. — Что ж — умер, так умер… Но ведь вы сами говорили, что никто не видел его могилы, да и его самого. Как же теперь вы можете утверждать, что я — не Лавкрафт?
Тут какие-то странные, подозрительные мысли зашевелились в моей голове, подобно лавкрафтовским химерам в своих саркофагах. Зовут его Говард и он утверждает, что является знаменитым писателем. Это ещё ничего не значит; гораздо интереснее, что его жену зовут Соней. Соня Грин… Странное, однако, совпадение. И «Necronomicon»… Розыгрыш? Но зачем? Неужели хозяин дома от нечего делать втянул в эту нелепую игру и себя, и жену, и меня и, наконец, самого Лавкрафта? Откуда он мог знать, что я сам — поклонник писателя и что сегодня окажусь у него в доме?
— Задумались над происходящим, мой друг? — прервал мои размышления хозяин; всё это время он степенно ходил по кабинету без малейших признаков волнения. — А между тем сказанное мною — правда. Так что теперь вы — второй человек после Сони, которому известно, как я выгляжу.
Никакой игры в его действиях я не замечал. И тут меня осенило:
— Но, позвольте — теперь 199… год! В 1937 Лавкрафту было… то есть, в этом году ему должно исполниться более ста лет!
— Ваш рассчёт вполне оправдан и безошибочен, молодой человек, — хозяин сел напротив меня, закинув ногу на ногу. — Не помните ли вы некоторые мои произведения, такие как «Холодный воздух», «Тень над Иннсмаутом» или «Единственный наследник»?
— Помню, — ответил я. — В них рассматривается проблема и методы увеличения срока жизни, и даже — полное упразднение смерти.
— Правильно, кивнул головой мой собеседник и сунул в рот недокуренную трубку. — Так вот, благодаря похожим на описанные методы я и остался жив. Вместе с Соней мы ушли в Океан к Старожилам — подобно семейству Маршей, описанном в моих произведениях. Ведь Глубоководные живут вечно и никогда не теряют зрелого возраста.
— Но ведь Лавкрафт полностью придумал свой мир!
— Ничего подобного! Вы же сами говорите, что писатель был чудесным визионером. Единственная его выдумка — это несколько рек и городов, которые якобы имеются на территории Соединённых Штатов.
Весь этот странный разговор постепенно стал вызывать у меня повышение интереса. Я настолько забылся, что чуть было не потребовал у хозяина особняка паспорта — однако вовремя сообразил, что ничего нелепее невозможно придумать. Этот человек — само спокойствие! — смотрел на меня, изучая моё лицо и наверняка наблюдая внутреннюю борьбу в моей душе.
— А, кстати, — он поднялся с дивана, и подойдя к письменному столу, стал рыться в одном из ящиков. — Кстати, все ли произведения Лавкрафта вам известны?
Я почувствовал некоторую обиду:
— Естественно! И даже кое-что из его переписки с Дерлеттом и Уитли.
— Тогда, может, вам известны такие повести, как «Таинственная метка», «Speculum Infernalis» или роман «Дом проклятых»?
ebooksa