— Волков? — изумился мистер Фокс. — Признаться честно, со слов дочери я представлял вас совсем другим.
— Не удивительно, — улыбнулся Владимир и подмигнул Аманде, отчего та лишь поморщилась и быстро отвернулась.
— Сэр Волков, я лично хочу непременно выслушать ваш рассказ со всеми подробностями о Черной пирамиде, — тут же изменившись в лице, затараторил Генри Рой. — Надеюсь, вы окажете мне такую честь? В частности, меня интересует сам внешний вид, черты чьей культуры больше преобладают в ее облике: Египетской, Шумерской…
— Уважаемый профессор, — вдруг не выдержал Орлов и, подхватив Волкова под руку, потащил его куда-то в сторону. — Владимир непременно ответит вам на все вопросы, но чуть позже, а сейчас мне нужно обмолвиться с моим любимейшим другом парой слов!
— Спасибо, что спас меня от этого занудного старикашки, — поблагодарил молодой дворянин, когда друзья удалились на достаточное расстояние.
— Я и не думал спасать тебя от мистера Фокса, — неожиданно сурово сказал Алексей. — А лишь хотел обмолвиться парой слов.
— Я слушаю.
— Что это ты себе позволяешь, братец?
Владимир поднял брови, как бы вопрошая: «о чем ты?»
— Я про флирт с леди Амандой! — побагровев, словно обманутый муж, заставший неверную жену, заговорил Орлов. — Не лезь к ней, Владимир, прошу тебя об этом, как друга!
— Да ты не как влюбился, бедолага? — рассмеялся Волков.
— А это не твоего ума дело, братец! — грубо одернул приятеля Алексей.
— Тогда вот что, братец, — напустив на себя высокомерный вид, произнес Владимир. — Что-то я не заметил на этой барышне твоего клейма.
— Мисс Фокс, не племенная лошадь, чтобы ставить на ней клеймо! — возмутился Орлов.
— Вот именно по тому, что она не племенная лошадь, ты и не имеешь права мне что либо запрещать в ее адрес! — возразил Волков.
— Ох, Владимир, Владимир, — уже совсем другим голосом заговорил Алексей. — Я ведь знаю тебя, и ты просто хочешь ей отомстить за свое пленение.
Волков хитро усмехнулся.
— Да, братец, я бы с большим удовольствием отомстил ей пару-тройку раз.
Орлов лишь презрительно фыркнул.
— Как вижу, ты ничуть не изменился, братец!