— Что бы ты здесь ни делал, не стоит оправдывать это, если
— Мы
— Вы оглохли? Я велел заткнуться.
Стакхаус увидел то, что было написано на лице этого человека. Это не было похоже на героизм, ошибочный или нет. Это было похоже на желание убивать. Поэтому он заткнулся.
— Нам нужно выбраться отсюда, — сказал Тим, — и я не собираюсь шагать с вами, неутомимыми бойцами, по лесу до посёлка, который по словам Люка, у вас тут есть. Это был долгий и утомительный день. Есть предложения?
Стакхаус, казалось, не услышал его. Он смотрел на останки Передней Половины и раздавленного под ней административного здания.
— Всё это, — изумился он. — Всё это из-за одного беглеца.
Тим легонько пнул его по голени.
— Внимание, придурок. Как мне вывезти отсюда детей?
Стакхаус не ответил; промолчал и мужчина, который сказал, что кормил детей. Заговорил третий, который в своей форме был похож на больничного санитара.
— Если я скажу, вы отпустите меня?
— Как тебя зовут?
— Чед, сэр. Чед Гринли.
— Что ж, Чед, зависит от того, насколько дельным будет твоё предложение.
28
Последние выжившие постояльцы Института обнимались, обнимались и обнимались. Люк чувствовал, что может обнимать их вечно, и чувствовать, как они обнимают его, потому что он не ожидал увидеть их снова. На данный момент они хотели только одного: находиться в тесном кругу, который они образовали на этой захламленной лужайке. Хотели быть друг с другом. Мир со всеми его проблемами мог идти в жопу.
Калиша:
Ники: