Дженнифер Морг

Она смотрит на меня и вздыхает:

– Да, Боб, мы будем плавать в море в чем мать родила. Иногда ты просто невыносим…

Бог ты мой. У меня голова идет кругом. Я прячу смартфон в мешочек, проверяю, что он герметично закрыт, и вхожу в воду по щиколотку, глядя, как прибой сыплет мне на пальцы ног песчинки. Я уже не помню, когда плавал в последний раз. Вода прохладная, но не холодная. Рамона входит в море по пояс, а потом разворачивается и манит меня за собой.

– Чего ты ждешь?

Я сжимаю зубы и бреду вперед, пока вода не доходит мне до коленей. Вдалеке виднеется островок, несколько пальм размеренно покачиваются над полоской песка.

– Ты туда вброд собрался?

– Нет, только еще чуть-чуть.

Рамона подмигивает мне, а потом поворачивается и заходит глубже. Вскоре ее примечательные ягодицы становятся лишь бледным проблеском под водой. Я иду следом. Она наклоняется вперед и плывет.

Я давненько не плавал, но это же как ездить на велосипеде – начнешь и сразу вспомнишь, как это делать, а на следующее утро мускулы тебе напомнят еще раз. Я бултыхаюсь позади Рамоны и пытаюсь сообразить, как плавал брассом, но пока получается только нещадно молотить волны. Черт, как-то вообще не похоже на школьный бассейн!

«Сюда, – говорит Рамона по нашему телепатическому интеркому. – Тут недалеко. Сможешь плыть десять минут без отдыха?»

«Надеюсь, что да».

Волны за рифом не высокие, и все равно они тянут нас обратно к берегу, но я отчаянно надеюсь, что за пределы рифа она плыть не собирается.

«Хорошо, следуй за мной».

Она плывет прочь от пляжников, под углом к рифу. Очень скоро я начинаю ловить ртом воздух и барахтаться в воде, но кое-как тащусь за ней. Рамона плавает великолепно, а я вообще потерял сноровку, и уже через несколько минут бедра начинают молить о пощаде. Но мы приближаемся к рифу, волны перекатываются через него – и, к моему удивлению, когда мы встаем, вода едва доходит ей до груди.

– Что за черт?

Я плыву к ней, а потом уже просто иду вброд, нащупывая опору ногами. Я боюсь напороться на острый, как бритва, коралл, но странным образом иду по скользкому бетону.

– Без электроники, потому что кто-то мог тебя взломать. Без одежды, потому что тебе могли подсадить жучок. Морская вода, потому что она электропроводная; если они вытатуировали тебе емкостный контур на черепе, пока ты спал, его бы уже закоротило. И никаких жучков, потому что вокруг нас мощный источник белого шума.

Она хмурится и говорит это смертельно серьезным тоном.

– Так что сейчас ты чистый, обезьяныш, если не считать импульсивных фильтров, которые они на тебя повесили, ну и сверхъестественной слежки.

– Вот дерьмо.