Хотелось дождаться, пока заснёт Ана, ведь рано или поздно она выплачется, устанет и заснёт — и тогда сделается допустимо найти по запаху каждого из шутников и так надёжно выбить дурь, так… просто окончательно и бесповоротно. Люди быстро понимают то, что им объясняют с болью. Куда быстрее чем то, что им дают с добротой.
Еще хотелось спуститься к реке и выть. Просто выть, позволяя зверю погасить сознание человека.
Но следовало заниматься ужасающе пустыми делами. Тягостными, как вся жизнь людей и тем более их смерть.
Копать тяжёлую мокрую землю.
Улаживать с тяжёлыми и взмокшими от страха людишками — вот хоть с содержателем постоялого двора, чей сынишка и есть главный шутник — улаживать с ними имущественные вопросы и права наследования. Дочка у стариков такая тихая, что сама не справится. Яса ещё в зиму жаловался. Отвёл в сторонку, к тому самому дровнику, и, виновато вздыхая, потребовал обещания: что дом достанется дочери, какие бы хитрости ни удумали местные ловкачи, ведь земля близ дороги, поля толковые и даже есть заливной луг, тоже собственный.
Яса был человек и знал, что для него отмерен срок… и относился к предстоящему по-стариковски спокойно. Особенно с тех пор, как получил заветное обещание.
В бок уткнулся острый локоть, и вервр охнул от неожиданности.
— Пап, а хорошо, что у людей есть мы, — серьёзно сообщила Ана, вытирая слезы и щупая опухший нос. — Должен же кто-то приглядывать, даже если не успел… исправить. И помнить должен.
Вервр встряхнулся, разбрасывая брызги, встал. Он был благодарен дождю, который позволил и слепому — выплакаться. Хотя что за глупая мысль, он взрослый и не имеет иллюзий по поводу людей. К тому же высшие хищники не льют слез.
Путь Ула. Учить, так учить!
— Ты — бездарь… Таково удобное определение ситуации, — сообщил Мастер О.
Он только что возник, мельком взглянул на очередную картину… и отвернулся. В тот же миг полотно распалось, а предметы, расставленные для рисования, сникли горками песка.
Мастер указал на место у низкого стола. Ул опустил голову, принимая укор, и даже усердно постучал лбом о столешницу. Он был согласен с каждым словом! И не мог понять, отчего всё его усердие не приводит к результату. Он не бездарь! Он освоил основы начертания узоров в считанные дни, всего лишь наблюдая за работой Монза. Он сразу выучился писать! Его почерк через какую-то неделю полагали едва ли не лучшим в городе Тосэне… и тот почерк не был грубой, безразличной копией начертания букв Монзом! Он умел учиться, он желал и любил учиться…
— Твой учитель — бездарь. Тоже удобное определение ситуации. Простое, — в тоне Мастера О наметилась лукавость, и Ул весь обратился в слух. — Но жизнь куда сложнее. Ты — атл. Вот в чём корень наших неудач, и он… неискореним.
— Вы мудры, — похвалил Ул, надеясь на продолжение пояснений.
— Ты примитивно льстив, — вроде бы отругал Мастер.
Он повёл рукой, и из столешницы выросли чайник, две чашки… и следом, поднимая чайник, поднатужилась и разлаписто умостилась жаровня. Ул приметил появление пара из-под крышки и, подбирая рукав, как следует при чайной церемонии, накапал напиток на донышко чашки Мастера О. Дождался благосклонного кивка и капнул ещё меньше себе в чашку.
— Первое царство прирастает, созидая в молодых, горячих мирах. Второе — обогащая скудные наборы растений. Третье ищет себя в звере и укрощает зверя в себе. А вот вы, атлы, меняетесь, меняя людей. Здесь нет людей. Здесь и бесов негусто, — Мастер покосился на Леса, выглянувшего из-за дверного косяка: альв очередной раз учуял серьёзный разговор одному ему ведомым способом и явился молча сочувствовать. — Лес и я, мы лишь фигурки на игровой доске… Ты получил технику и практику, ученик. Пора… как я называл это прежде, выставляя за дверь? Пора придать ускорение. Именно. — Мастер величавым жестом указал в сторону Леса. — Вы оба, идите вон. Урок понятен?
— Как обычно, нет, — горестно вздохнул Ул, покосился на Мастера, — Куда уж мне до вашего опыта, до вашей мудрости, до… Понял, затихаю. Мастер, я благодарен и уже иду вон. Я буду думать и пойму, что вы хотели сказать.
— Когда ты ел прошлый раз?
ebooksa