Мориц не ответил.
– Красного портвешку на этот предложить не могу, да и не хочу. И печени животного нет. Разве что вырезать у Кобелькова?
– Ну, вот! – неодобрительно откликнулся Колян. – Все Кобельков да Кобельков!
Присутствие начальства его не смущало, он от души прикладывался к жестяной кружке, действительно разбавляя вонючее пойло хорошими порциями виски. Зато Коровенков сидел смирно. Поверх черной от грязи майки он стыдливо натянул такую же рубаху, и сидел в тени под смородиной, смиренно поглядывая то на Морица, то на Сергея. Иногда он оборачивался и в сторону Валентина, исследующего пихтоварку.
– Филиппов, это немой? – спросил Сергей. – Это немому ты носил Лейбница?
Мориц опять не услышал.
Сидел он рядом с Коровенковым и черные ягоды красиво свисали над его лохматой головой. Расширенные зрачки смотрели в никуда, руки лежали на коленях и не шевелились. Горький привкус гари заполнял сухой воздух, печально напоминая о горящей тайге.
– Где ты берешь виски?
– О чем это ты, Мориц?
– Зачем ты сюда приходишь?
–
– Да очнись, козел! – не выдержал Кобельков и длинной грязной рукой потряс за плечо Морица.
Сергей потянул носом. Запах алкоголя присутствовал, конечно, как без него? – но Мориц вовсе не выглядел пьяным. Разве что этот мутный взгляд… Но когда он был у него ясным?
– Как ты оказался в тайге?
Сергей помахал рукой перед его глазами.